Воронину дали поспать всего пять часов, после чего без церемоний подняли с постели и доставили в малоприметное здание, расположенное на окраине Санкт-Петербурга. Все это было слишком похоже на арест, но Герман не стал разыгрывать из себя несчастную жертву произвола компетентных органов. Тем более что сопровождавший его капитан Круглов успел шепнуть ему на ушко весьма загадочную фразу:

– Генерал Веремеев приехал.

Кто такой Веремеев и какую должность он занимает в уважаемом ведомстве, Герман понятия не имел. Но если судить по сосредоточенному выражению лиц Круглова и двух его верных соратников, Воронину предстояла встреча с весьма влиятельным человеком. Так оно в общем и оказалось. Генерал Веремеев был относительно молод, уверен в себе и готов к решительным действиям. Воронину он руки не подал, поздоровался сухо, но сесть все-таки предложил, что, конечно, в устах одного из руководителей Конторы прозвучало довольно двусмысленно.

– Итак, господин Воронин, вы утверждаете, что в руках террористов, орудующих в Санкт-Петербурге, имеется биологическое оружие?

– Ничего подобного, господин Веремеев, я не утверждал и не утверждаю. Я лишь подозреваю, что под видом бизнесмена Звонарева в наш город проникло существо, наделенное сверхъестественными способностями. У меня также есть сведения, что близ Санкт-Петербурга был найден камень, обладающий волшебными свойствами. Вот, пожалуй, и все.

Веремеев скептически улыбнулся.

– Вы фантазер, Воронин, и это еще в лучшем случае. У нас есть служебная записка, составленная следователем прокуратуры Песковым, где вы характеризуетесь не с самой лучшей стороны.

– Думаю, что с тех пор Юрий Григорьевич изменил свое мнение обо мне. А от вас, господин Веремеев, я хочу узнать только одно – правда ли, что мой дед Вадим Воронин взорвал объект «Би-9» и каким способом он это сделал?

– На первую часть вашего вопроса я отвечаю утвердительно, что же касается второй его части, то нам не удалось установить точно, каким способом капитану Вадиму Владимировичу Воронину удалось ликвидировать этот объект. За этот подвиг ему было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Указ о награждении, правда, был тут же засекречен. И мне искренне жаль, что у героического деда вырос столь неадекватный, мягко так скажем, внук.

– Не судите опрометчиво, – попросил Герман.

– Вы забываетесь, гражданин Воронин, – посуровел Веремеев. – Впрочем, теперь это уже неважно. Руководство операцией я взял на себя. Через полчаса сюда доставят Константина Звонарева, и мы проведем очную ставку.

– Я против, товарищ генерал, – глухо проговорил Иванов.

– А в ваших советах, Георгий Савельевич, никто не нуждается, – холодно отозвался Веремеев. – Приказом руководства вы отстранены от руководства операцией. И относительно вас уже начато служебное расследование.

– На вашем месте, генерал, я бы сам возглавил группу захвата, – вмешался в чужой разговор Герман. – Ваше чуткое руководство очень скоро понадобится подчиненным.

– Помолчите, Воронин, – надменно вскинул голову Веремеев. – До вашего ареста остались считаные часы.

– Мне очень жаль, генерал, но, по-моему, вы кому-то перебежали дорогу в своей Конторе. И этот человек вас подставил.

Веремеев на слова Германа никак не отреагировал, а только нервно взглянул на часы. Судя по всему, он ждал победного рапорта от своих подчиненных. Воронину же ничего другого не оставалось, как сдерживать закипающую ярость и проклинать себя за то, что надоумил Иванова в критический момент обратиться за помощью к начальству. Трудно сказать, что так напугало генералов ФСБ, – возможно, упоминание о «Белой плесени», – но так или иначе кто-то здорово накрутил Веремееву хвост перед тем, как отправить его в Питер.