Большую часть вольеров «Нимрода» Троост настроил еще во время перелета. Для сухопутных животных, для водных, для летающих. Для хищников и травоядных. Для гигантов и крохотулек. В каждом вольере поддерживается специализированная килимская среда обитания — привычный состав воздуха и воды, привычная сила тяжести, привычная микрофлора. Килимская почва, килимские растения. Невольные гости «Нимрода» не должны испытывать ни малейшего дискомфорта.

Пересадив в аквариум летучих рыб, Троост некоторое время еще стоял рядом, просто любуясь. Летучие рыбы Килимы удивительно красивы. На солнце их чешуя переливается всеми цветами радуги, плавники искрятся, точно бенгальские огни, а в полете за ними развевается красочный хвост-шлейф.

И в отличие от своих дальних земных родственников, они действительно летают. Их плавники — это самые настоящие крылья, не уступающие птичьим. И хотя дышат они все еще жабрами, в челюстной полости летучие рыбы хранят запас воды, благодаря чему могут оставаться в воздухе полчаса и даже более.

Этот вид промаркирован оранжевым — в Венерианском зоопарке уже есть несколько экземпляров, но Трооста просили привезти еще. Ловить, разумеется, нужно парами. Минимальный набор — один самец и одна самка.

А лучше с запасом, на случай внезапной гибели и просто для разнообразия генофонда. Всякое животное ведь рано или поздно скончается, поэтому Венерианскому зоопарку нужны группы, способные к самопроизводству. Иначе останется только клонировать, а клонирование инопланетных организмов разрешается лишь в особых случаях. Пополнение коллекции зоопарка к таковым явно не относится.

В этом аквариуме им будет немного тесновато. Летучим рыбам нужен простор. Но ничего не поделаешь — до возвращения на Венеру придется потерпеть. А там они получат в свое распоряжение огромный надводный авиарий.

Устроив летучих рыб, Троост запрограммировал им пищеподачу. Поскольку в зоопарке этот вид живет уже несколько лет, в синтезаторе были все данные об их диете, состоящей в основном из воздушного планктона. Воздух Килимы немного плотнее земного и очень богат мелкими насекомыми, особенно в прибрежных областях.

Едва Троост закончил, поступил сигнал от охотника номер пять. Он принес пару москитов-дракул. Тип — членистоногие, класс — хрящистые, отряд — шестикрылые, семейство — комароподобные. Издалека напоминают земных москитов, но размером с крупную ворону. К насекомым эти создания отношения не имеют — у них тоже сегментированные тела и хитиновый покров, но под ним скрывается твердый стержень из ткани, сходной с хрящом. Многие таксономисты даже полагают, что хрящистых следует относить не к членистоногим, а к позвоночным.

Троост еще не успел толком обустроить москитов-дракул, как охотник номер четыре притащил орнитопода. Почти одновременно с ним охотник номер два доставил упирающегося светляка-фейри. Позже всех явился охотник номер один, но зато с самой крупной добычей — горной медузой размером с небольшой флаер. Летучее кишечнополостное гневно извивалось и шарило могучими щупальцами, но наталкивалось на стенки силового пузыря.

Пришла пора подключать киперов. Это именно их работа — обустраивать пойманных животных, ухаживать за ними, следить, чтобы каждый зверек был сытым, чистым, здоровым и счастливым. Пока добычи немного — работа несложная, но когда «Нимрод» будет забит доверху, девчонки собьются с ног. Так в каждой экспедиции.

Киперов в экипаже «Нимрода» обычно двое. Сейчас это Латиша Эмекун, двадцать семь лет, четвертый вылет, и Богуслава Иржичкова, двадцать четыре года, первый вылет. Эмекун — довольно полная, чернокожая, заплетает волосы в две толстые косы и собирается в следующем году сдавать экзамен на старшего кипера. Иржичкова — субтильная брюнетка с волосами, стянутыми в конский хвост, очень любопытная и ходит с чуть приоткрытым ртом, словно все время чему-то удивляется.