Дорога стелилась под колесами без проблем. Машина глотала километр за километром. Только в одном месте, где шел ремонт дороги, пришлось снизить скорость, пока совсем не остановились, пропуская по сигналу дорожного регулировщика встречную колонну машин. Потом уже нам дали дорогу, тормознув встречных. Проехав этот участок, мы к полудню подъехали к окраинам Новороссийска. Особо мы не торопились, до отхода парома осталось полтора часа, утренние сочинские и новороссийские мы, конечно же, пропустили, но зато в последнем еще вечерний рейс есть. Ничего, успеем.

На въезде заметив на посту ГАИ еще и армейский уазик, я сказал:

— Сейчас точно тормознут.

Так и получилось, капитан-мотострелок с повязкой патруля на рукаве толкнул в бок полусонного милицейского старшину, что стоял рядом, и тот поднял руку с жезлом, тормозя нас.

Аккуратно притормозив, я нажал на кнопку стеклоподъемника. Отчего механизм отчетливо зажужжал, и стекло поползло вниз под удивленно-любопытным взглядом подходившего старшины. С другой стороны было слышно такое же жужжание и представление капитана.

— Старшина Вердиктов, попрошу ваши права и документы на машину.

— Конечно, — ответил я, доставая документы. — Прошу.

Пока старшина изучал мои документы, капитан построил солдат, проверяя увольнительные. Старшина быстро закончил, вернув права и техпаспорт, козырнул и пожелал доброго пути, а вот капитан еще минут пять мурыжил сержанта. Как оказалось, у того увольнительная заканчивалась сегодня вечером, но именно поэтому и отпустил. По времени тот успевал.

Как только брат и попутчики сели обратно, я завел машину и тронул ее с места, направляя в город. Проехав его насквозь, мы выехали к порту и поехали к речному вокзалу. Где он находился, мы знали прекрасно.

Время еще было, я проводил парней до кассы, где они взяли билеты, и вместе с ними посидел в буфете, попивая холодный лимонад и заедая его мороженым. Угощал всех, понятное дело, я. Откуда у солдат деньги, да еще после отпуска? Брату сотку сунул, да и то он брать не хотел.

Наконец подошел паром, выгрузив десяток легковушек, три грузовика и около двух сотен пассажиров. Парни забрали багаж и по сходням, предъявив билеты матросу, поднялись на борт.

Я стоял у перил, наблюдая за отходящим судном, помахал рукой брату, что появился на верхней палубе, еще немного постоял и направился обратно.

Машина всё так же стояла на стоянке. Обратная дорога длилась заметно дольше, я не так гнал, чтобы иметь лимит времени на случай опоздания на паром. Мало ли колесо проткну. Да еще эти частые подъёмы и спуски. Ровная дорога встречалась довольно редко, а у побережья вообще петляла.

Домой я вернулся благополучно, да еще успел заправиться под пробку на заправке, после чего, уже в сгущающейся темноте, стараясь не подавить отпускников при свете фар и редких уличных фонарей, наконец подъехал к воротам нашей фазенды. Из взрослых мужчин на фазенде остался только дед, поэтому, не сигналя и не глуша двигатель, я вышел, открыл ворота и загнал машину во двор. Наступила долгожданная тишина.

Заметив в открытом дверном проеме тлеющий огонек цигарки, я спросил, закрывая створки ворот:

— Как у вас тут, пока меня не было?

— Да всё так же, — ответил дед, и было слышно, как он сплюнул. — Вовремя ты приехал. Твои без тебя укладываться не хотят, всё папку зовут. Сара, мамаша твоя, вокруг них вертится, а они ни в какую.

— Сейчас душ приму и приду, пусть успокоит их, — улыбнулся я.

Мои слова помогли, дочки терпеливо дождались, пока я приму водные процедуры, смывая пот и дорожную пыль, так что когда пришел в нашу комнату, мама передала мне их.

— Совсем от рук отбились, — тихо сказала она, но так, чтобы внучки слышали.