* * *

Гроза разразилась во всей своей ярости с наступлением ночи. Айви и еще тридцать человек терпеливо переждали, пока английские солдаты не поспешили в укрытие, спасаясь от проливного дождя. Тогда он со своими людьми легко прошел сквозь заградительные английские посты.

Айви не терпелось поскорее увидеться с капитаном. Он не доверял врачу и еще меньше — раздражительному шотландцу, который обслуживал капитана. В лагере генерала Вашингтона Айви отыскал многих из команды Джона Патрика и решил всех забрать с собой в Филадельфию. А эти люди, у которых было очень мало еды и еще меньше одеял, жаждали повиноваться Айви и были преисполнены мрачной решимости вызволить своих товарищей из заключения.

Айви всегда был ближе к капитану, чем остальные члены команды, но его справедливость и личная забота о каждом члене экипажа снискали ему верность подчиненных, которую не всегда встретишь на морских кораблях. А то обстоятельство, что неделю назад он рисковал своей жизнью, чтобы дать команде шанс спастись, только укрепило их преданность.

Спастись удалось тридцати двум членам команды. Ускользнувшие от погони стали разыскивать других и узнали, что их схватили англичане. Безоружные, они ничем не могли помочь пленникам, и тогда, разбившись по двое, по трое, они попытались пройти через линию патрулей. Двоим не удалось достичь Вэлли Фордж, очевидно, они погибли в пути.

Теперь им предстояло небольшими группами по двое, по трое пробраться в Филадельфию, и у каждого была своя легенда. Черная повязка там, где раньше был глаз, — он солдат и потерял глаз в битве за короля. А вот фермер, которого выгнали из дома проклятые мятежники. Вон тот — немного не в своем уме и живет подаянием. А этот — рыбак, у которого отобрали и лодку, и снасти. Им не впервой было выдавать себя за кого-то другого. Капитан часто посылал их на английскую территорию, чтобы узнать новости о морских перевозках. Притворяться было так же легко, как ловить ветер в паруса.

В Филадельфии они будут каждый вечер посылать связных в таверну, расположенную напротив уолнат-стритовской тюрьмы, пока капитан не примет решение, что настало время действовать.

Когда они подошли к окраинам Филадельфии, Айви шепотом со всеми попрощался и смотрел вслед товарищам, пока они не исчезли из виду в промозглой, сырой тьме.

* * *

Доктор Марш наконец принес Аннетте книгу Сэмюела Джонсона. Аннетта не сказала ему, что собирается сначала дать ее почитать лейтенанту — между Маршем и Джоном Ганном, как ей показалось, возникло некоторое напряжение. «Это очень странно, — думала она, — ведь у доктора со всеми пациентами сразу устанавливались непринужденные отношения, даже с самыми тяжелыми или обладающими дурным нравом». Аннетта решила, что это все из-за несходства характеров. Доктор Марш был человеком мягким, задумчивым, сочувствующим, его нелегко было вывести из себя. Лейтенант Ганн, напротив, был непоседлив, энергичен, даже несмотря на болезненное состояние, и внутренне озлоблен. Она чувствовала, что эта ярость, глубоко затаенная и жгучая, каким-то образом связана с его исхлестанной спиной.

И все же, когда он уедет, в груди ее останется пустота. Он снова пробудил в ней надежды, желания и мечты. Ее страшила сама мысль, что вот однажды она войдет в комнату и не найдет там его. И что она будет чувствовать, думая, где он… и жив ли.

Она отогнала эту мысль. Ничего с ним не случится. Это так же невероятно, как если бы погасло солнце.

— Аннетта?

Она взяла себя в руки и повернулась навстречу доктору Маршу, вошедшему в кухню.

— Думаю, что раны лейтенанта Ганна заживают, — сказал он. — Теперь ему нужно как можно больше отдыхать. Вы можете об этом позаботиться?

— Боюсь, что нет, — ответила она честно, — он все время пытается ходить.