Вечером она расскажет обо всем инспектору Руби и сержанту Мак-Дональду. Они ей поверят. По крайней мере, выслушают.

Обычно Леда в это время уходила из дома, но сейчас спешить куда-то, чтобы обмануть миссис Докинс, было выше ее сил. Если хозяйка начнет задавать вопросы, Леда просто ответит, что плохо себя чувствует. Действительно, все мышцы ее тела ныли. Она подняла упавший стол, водрузила на него машинку, осмотрела ее. Обнаружила несколько царапин, но механизм, кажется, не поврежден.

Девушка решила приготовить чай. Натянув ночную рубашку на колени, сев в кровать с ногами крест-накрест захотела сначала съесть вчерашнюю лепешку.

Ее мысли вернулись к мистеру Джерарду. Просто невероятно. Может быть, ей все приснилось? Она вытянула ноги, согнула и разогнула пальцы. «У меня довольно приятные коленки, хорошей формы, белоснежные, — подумала она. — Он наверняка их видел». Леда покраснела и спрятала ноги под рубашку с чувством девического смущения.

Ее руки все еще дрожали, и чай готов был выплеснуться из чашки. Она задернула занавески, потом начала вынимать шпильки из волос. Нервным движением достала белье из ящика, почувствовала, что оно еще влажное после вчерашней стирки. Заметив пятна, бросила белье в бак.

Жесты ее были замедленны, как у лунатика.

Вначале она надела нижнюю юбку, присела, обернула халат вокруг талии. Ее волосы рассыпались по плечам, и она начала их расчесывать серебряной; щеткой миса-Миртл, стараясь найти успокоение в привычной ежедневной процедуре.

Но мысли ее были в смятении, она даже не могла сосредоточиться. Машинально уложила волосы и только потом оделась. Коленкоровая юбка, застегнутая на все пуговицы блузка, чтобы никто не заметил ее смятения.

Шпильки четыре раза падали на пол, и ей приходилось заново укладывать волосы.

Леда снова села на свою кровать, достала коробку с деньгами, чтобы посчитать свои скромные сбережения, хотя сумма ей и без того была известна. Девушка сложила монетки в пирамиду в соответствии с их размером, а также по убывающей разложила бумажные купюры. Однофунтовая купюра, три шиллинга и двадцать пенсов. И все это — до недельной выплаты за комнату и за машинку. Останется шиллингов восемь и два пенса, на что нужно питаться, стирать, мыться. Если даже она найдет работу, то не на что будет жить до первой получки, хотя были еще серебряные расческа и зеркало мисс Миртл. Нет, для этого еще не время. Она не собирается расставаться с ними. Леда бережно взяла зеркало, залюбовалась им. Несколько под углом она глянула на свое отражение.

С жутким криком она уронила зеркало, и бросилась в дальний угол кровати, прижалась к стене. Глаза неотрывно смотрели вверх. На фоне куполообразного потолка, почти невидимый в лучах рассветного солнца, Самьюэл, как пантера, затаился на чердачной балке, безмолвно наблюдая за ней.

Леда начала тяжело дышать.

Он осторожно спустился с балки, словно легкий дым превратился во что-то твердое. Грациозно он опустился на руках, сделав упор только на одну ногу.

— Водопад, — напомнил он ей.

Леда закрыла глаза, и ее дыхание стало спокойнее.

Но только на какое-то мгновение.

— Вы негодяй, — закричала она. — Вы… Вы… Что вы делаете здесь, в моей комнате? Подсматриваете за мной? А я была… Боже мой… Я была…

Ужасная догадка о том, что он видел, просто вывела ее из себя. Она схватила щетку и бросила в него. Он с легкостью увернулся. Леда стала искать кочергу на полу.

— Вы… — закричала она, — вы презренный негодяй! Убирайтесь отсюда!

Девушка замахнулась. на него кочергой, и та просвистела возле его ног.

— Убирайтесь! — кричала она. — Убирайтесь! Убирайтесь! — Леда теперь была рядом с ним, кочерга взвилась над его головой.