- Я его от души пожалел.

- Кого?

- Племянника. Он казался каким-то растерянным... ну, как человек, который силится что-то вспомнить и никак не может. Я это замечал всякий раз, как пытался с ним поговорить; все время было такое ощущение, будто он отчаянно старается собраться с мыслями, но не может найти связи и не находит слов. Он очень старался, но ничего не получалось.

- Ну и что с ним теперь?

- Все еще живет тут. Кажется, нашел себе какую-то работу. Да я видел его только вчера. Он, видимо, шел с работы и остановился перед трактирчиком Биксбм, прижался лицом к витрине и глядит. Я подошел, постоял рядом. За столиком сидели Леопольд и Александер - два одиноких старика - и смотрели на улицу. А одинокий молодой человек смотрел на них с улицы. В лице у него было что-то... я уже не раз видел это выражение... будто ему непременно надо что-то узнать, вспомнить, сделать или сказать, но он никак не может сообразить, что же именно с ним произошло.

- Или произойдет, - невесело усмехнулся я.

- Как угодно, - ответил Харриган. - Налейте-ка мне еще. Я налил, и он выпил. - Бедняга! - пробормотал он. - Ему было бы гораздо лучше там, откуда он явился.

- Это можно сказать и о любом из нас, - сказал я. - Но никто никогда не возвращается. А Макилвейну, может быть, и вовсе некуда идти.

- Вы бы так и решили, если бы только видели его лицо, когда он смотрел на Леопольда и Александера. Впрочем, может, это мне просто почудилось - ведь свет уличных фонарей обманчив. Но я никак не могу забыть это лицо и все думаю - до чего же они похожи; старик Макилвейн, когда он так отчаянно старался найти хоть одного человека, кто бы ему поверил, и его племянник, который так же отчаянно ищет кого-нибудь, кто бы его принял, или жаждет отыскать хоть какой-нибудь уголок, где он почувствовал бы себя как дома.