|
Однако есть стойкое подозрение, что декларация эта была бы насквозь неправильной, не отвечающей жизненным реалиям. Какая там любовь, да еще до гроба, – при том, что разлука, собственно, уже свершилась… Ладно, перебьемся…” Он еще долго стоял над кратером, рассеянно слушая разноязычную болтовню вокруг, – туристов сегодня хватало. Пожалуй, это были последние в данной командировке минуты, когда никуда не нужно спешить, когда он оставался вне приказов, уставов и боевых задач, потому что для одних был покойником, а другие на его счет крупно заблуждались… Потом он вернулся к машине, и улыбчивый малаец, то и дело стучавший по баранке ладонями в такт какой-то местной песенке, во всю Ивановскую звучавшей из радиоприемника, быстренько довез его в порт, остановился у сходней. Щедро с ним расплатившись, Мазур вылез, поднялся на палубу. Вахтенный у сходней был из членов экипажа, – но поодаль, метрах в десяти, старательно надраивал палубу не кто иной, как Князь. “Вот я и дома, – растроганно подумал Мазур. – Как говорится, здравствуй, русское поле, я твой тонкий колосок…” Ощущения в душе бушевали неописуемые. В секунду он превратился из терзаемого неизвестностью Робинзона в частичку гигантской военной машины, тем или иным способом державшей под контролем полмира. В себя прежнего. Он прекрасно знал, через что придется пройти, но даже это не портило радости. – Сэр, что вам угодно? – нерешительно спросил вахтенный. Мазур увидел, что Князь таращится на него, как на чужого. Ну, ничего удивительного – он здорово загорел за время своих романтических странствий, на нем был белый цивильный костюмчик, а еще он купил себе шикарные темные очки. Не темные, а скорее светло-дымчатые. Все равно всю обретенную им валюту придется сдать по начальству, так отчего бы не потратиться на маленький сувенир? Шикарные были очки – моднячие, фирменные, в солидной никелированной оправе. Торопливо сдернув их, Мазур осклабился и негромко сказал: – Ну, что вы всполошились, ребята? Вернулся блудный “Оскар” <Сигнальный флаг “Оскар”, вывешанный в одиночку, имеет значение “Человек за бортом ”>, только-то и всего… Только сейчас на непроницаемой физиономии вахтенного мелькнуло нечто человеческое, проступило узнавание, как смутное изображение на погруженной в ванночку фотографии. Картина Репина “Приплыли”. Князь тоже опознал, наконец, ожившего утопленника – и выразил свои мысли парой коротких русских выражений, способных идеально передать целую гамму разнообразнейших чувств. – Удивительно точное определение, – сказал Мазур, искоса поглядывая на пирс. Вроде бы не маячили там шпики. – Ладно, верни челюсть на место. Передумал я тонуть – а то все время вода в рот попадает, неприятно… Пошли по начальству? – Ну, ты силен… – покрутил головой Князь, все еще пребывая в некоторой остолбенелости. Потом спохватился: – Да пошли, что ты стоишь. Он первым затопотал по трапу, ведущему в недра корабля. Мазур спускался следом, уже настроившись на долгие и унылые процедуры , какими любезное Отечество склонно встречать оказавшихся в его положении странников. Впрочем, этим грешит не оно одно – по ту сторону происходит то же самое, потому что правила игры не зависят от идеологии и географической широты… Морской Змей как раз сидел в каюте господина Герберта, оба разглядывали какую-то бумагу с непонятными схемами, а поодаль с видом крайней скуки восседал Лаврик. “Тем проще, – уныло подумал Мазур. – Все компетентные лица в сборе, так что не получится никакого промедления. Что там полведра скипидара с патефонными иголками…” Немая сцена. |
