|
Никаких, знаете ли, пошлостей… Просто-напросто там и сям, сям и там появились бесшумные фигуры в пятнистом камуфляже, сливавшиеся с пейзажем, они перемещались выверенными бросками, укрываясь за всем, что только подходило в качестве укрытия, прикрывая друг друга по всем правилам, неотвратимо и жутко смыкая кольцо. Вот некто с неузнаваемым из-за черных полос грима лицом рванул дверцу сортира и в секунду просочился внутрь, чтобы позаботиться о засранце, вот еще двое ворвались – один в лакейскую, другой в домик с генератором, остальные, приближаясь со стороны джунглей и гавани, бесшумно окружили зеленый домик, и кто-то звезданул прикладом по стеклам, а другой зашвырнул внутрь парочку светозвуковых гранат… В домике оглушительно рвануло, вспышка немыслимой яркости ударила по глазам даже сквозь опущенные веки, – но Мазур уже влетел в дверь, ногой сбил на пол согнувшегося в три погибели человека, добавил каблуком по болючей точке. Пригибаясь, огляделся – ну да, нечто вроде прихожей, обставленной с пошлой роскошью: совершеннейший контраст со внешним обликом убогого барака, тут тебе и шелковые занавеси в журавлях, и лаковые столики, и прочие утехи загнивающего буржуинства… Бросился в соседнее помещение – а там уже вылетали со звоном стекла, это бесцеремонно пришла в гости его тройка, и с ходу, вопреки всем законам этикета, принялась молотить хозяев в хвост и в гриву, во исполнение строжайшего приказа действуя исключительно конечностями, всеми четырьмя, а кое-где, смотря по обстановке, и головой… Ага! Иди сюда, мой сахарный пряник! Мазур, ловко перемещаясь посреди отлично налаженного хаоса, посреди хруста мебели, звона посуды и прочего дребезга (кто бы тут жалел интерьеры?), посреди летавших туда-сюда под меткими и безжалостными ударами обитателей Изумрудной Гавани, узрел, наконец, искомое. И реагировал мгновенно – подбил почтенного господина Фань Ли под щиколотку, швырнул на пол, в уголок, чтобы, боже упаси, не поцарапали в общей свалке бесценную добычу, крикнул Лошарику: – Бери его! На улицу! Головой отвечаешь! Лошарик, только что упокоивший вставшего на дороге сдуру пирата, мысль командира ухватил моментально, сцапал дворецкого, выкрутил руку и головой вперед выкинул за дверь, кинувшись следом. Мазур быстро огляделся, пинком отворил дверь в последнюю комнату… Черт ее знает, как она ухитрилась на попасть под вспышку, – видимо, успела укрыться в уголке за миг до взрыва или стояла спиной к гранате… Но она таращилась вполне осмысленно, с лютой яростью на толстой харе, ни тени азиатского бесстрастия, мать ее… И здоровенный револьвер уже поворачивался в его сторону… Мазур ушел влево, отработанным пируэтом, надавил на спуск, благо главная задача была выполнена и больше не было нужды махать конечностями… Короткая очередь швырнула королеву пиратов к стене, она влепилась спиной в черную занавеску, богато расшитую золотыми пагодами и разлапистыми деревьями, револьвер отлетел в сторону, звучно грянувшись об пол, – и мадам Фанг распласталась на полу в нелепой позе, все еще прожигая его ненавидящим взглядом, потому что последней умирает не надежда, а ненависть, как раз ненависть, но глаза уже тускнели, гасли… Ему достаточно было одного взгляда, чтобы понять: все хоккей, правки не требуется… Не было времени на эмоции, да и к чему они тут нужны?! И Мазур, круто развернувшись, выскочил из комнаты, из прихожей, из дома, не стоило и задерживаться, чтобы проверить, как сработали ребята, все и так было ясно – когда есть приказ не оставлять никого в живых, никого и не остается… Снаружи продолжалась ударная работа: Мазур увидел, что одни, как и предусмотрено боевым расписанием, заняли круговую оборону на случай непредвиденных сюрпризов, другие в темпе осматривают катера – вдруг да отыщется что-то интересное? – а Безымянный Товарищ, уже стряхнувший всякую апатию, с жаром отдается своим многотрудным занятиям – сидя на груди поверженного господина Фань Ли, многозначительно вертя у того перед глазами блескучий десантный нож (не самая пацифистская штука, между прочим), рычал, как грузовик на подъеме: – Где капсула, сволочь? Куда дел капсулу? Капсулу на парашюте? Лао ее тебе отдал, дерьмо толстое! Капсула где? Глаза вырежу, потом яйца по одному выковыряю! Капсула где, тварь?! Пресловутое экстренное потрошение – вовсе не выдумка писателя Богомолова и результаты сплошь и рядом дает отличные… А посему Мазур нисколечко не удивился, услышав вопль смертельно испуганного человека: – Она в Токабанге! У моего племянника! Я вам покажу, я вас проведу, без меня ничего не получится! Она в Токабанге! Мазур понятия не имел, где расположено таинственное Токабанге (или таинственный Токабанг, хрен его ведает), но Безымянного Товарища, судя по расплывшейся в улыбке физиономии, эта информация очень даже удовлетворила. |
