|
– С какими-то друзьями. Пойдемте ко мне? “Аморалка, – подумал Мазур. – Руссо туристо, облико морале. Оргвыводы и строгачи… А почему, собственно?” Он поднял глаза – ах, как красива и экзотична была иноземная кабацкая шлюха, ничуть на таковую не походившая… А в конце-то концов, кто чего заподозрит? Интересы дела – понятие растяжимое… – С удовольствием, – сказал он. – Но сначала посидим немного в зале, ладно? Я слишком долго болтался в море, хочется провести вечер в цивилизованной обстановке… – Как вам будет угодно, – с дразнящей улыбкой сказала Анита. – Можете ни в чем себя не ограничивать, все будет отнесено за счет заведения… Должно быть, вы – хороший друг господина Лао? – Ну, вообще-то… – уклончиво ответил Мазур, благо английский, на коем они изъяснялись, богат был подобными уклончивыми оборотами не менее русского. Их с Ma прежний столик так никто и не занял, хотя заведение было набито под завязку. На эстраде уже выкаблучивались две полуголых китаянки, всеми средствами пантомимы показывавшие, какие они лесбиянки и как друг дружку жаждут. Из знакомых лиц остался один Лаврик. Надо понимать, силовая акция признана несвоевременной и отменена… – Закажи что-нибудь, ладно? – сказал Мазур. – Тут наш доктор, я с ним перекинусь парой слов… Он подошел к Лаврику, присел на свободный стул и тихонько спросил: – Пасешь? – Охраняю, – ответил Самарин. – Мало ли что… – Можете сниматься с якоря, – сказал Мазур уверенно. – Дело сделано. Я вернусь утречком… Лаврик через его плечо бросил пытливый взгляд на Аниту: – Понятно… – Не могу я уйти, – сказал Мазур. – Они не поймут… – Да ясно, ясно, – сговорчиво сказал Лаврик без тени ожидавшейся ухмылки. – Доложу в лучшем виде, иди, работай дальше… Родина требует, чего уж там… Минут через двадцать они покинули зал. Анита, скользя впереди бесшумным пленительным видением, уверенно вела его по лабиринту переходов с дощатыми стенами и стенами из циновок, мимо неплотно занавешанных входов в комнатки. Лабиринт кипел привычной и бурной жизнью: даже не зная ни слова из долетавших фраз, можно было без труда догадаться, где приятно проводят время с женщинами, где азартно режутся в уже знакомую Мазуру малайскую рулетку, а где неспешно и солидно ведут переговоры – то ли продают что-то безобидное и законом вполне одобряемое, то ли сговариваются перерезать кому-то глотку, поди их разбери… Выбравшись из этого муравейника, они поднялись на второй этаж. Там все было совершенно иначе, напоминало коридор недорогой, но приличной гостиницы – ряд дверей по обе стороны, тишина и порядок. Комната тоже оказалась самая обыкновенная, ни единой мелочи, свидетельствовавшей, что они находятся в романтических Южных морях. Этакая девичья светелка, приют благонамеренной пансионерки, даже темное католическое распятие висит в изголовье. Вот только кровать была определенно широковата для девичьей светелки… – Я с Филиппин, – тихо пояснила Анита, перехватив его брошенный на распятие взгляд, доставая из шкафчика бутылку и бокалы. – Мы долго были под властью испанцев, у нас много католиков… – Я знаю, – сказал Мазур, по причине отсутствия стульев примостившийся на постели. – Мне сразу раздеться? – Успеется. Она мимолетно улыбнулась: – Вы, как я понимаю, из тех, кто удостаивает девушку культурным разговором? Что ж, я полностью в вашем распоряжении, вам нет нужды смотреть на часы… И, одним движением сбросив туфельки, вытянулась рядом с ним в грациозной позе, так, чтобы при необходимости оказаться под рукой. |
