|
На фоне зеленого островка милях в полутора по левому борту четко выделялся небольшой кораблик, определенно стоявший на якоре или лежавший в дрейфе. – Единственный флаг. “Виски”, – сказал капитан, опустив бинокль. “Та-ак…” – сказал себе Мазур, напрягшись. Значит “Виски”. Красный квадрат окружен белой каймой, а та, в свою очередь, синей. “Мне необходима медицинская помощь”. Вполне убедительная мотивировка для замаскированной засады. Капитан перебросил ручки машинного телеграфа на “малый”. “Нептун” гасил скорость. До кораблика, с первого взгляда напоминавшего неказистый рыбацкий траулер, было уже не более полукабельтова, и можно было рассмотреть на корме две яростно жестикулировавших фигуры. Через минуту на единственной мачте траулера взвились еще два флага – “Альфа” и “Майк”. “Есть ли у вас врач?” – “Альфа” – “Лима” поднять, – распорядился капитан в переговорную трубу. – Стоп машина… И запросите, что у них. Вскоре на мачте траулера поднялись флаги, сообщавшие, что на борту имеется больной с сотрясением мозга, вызванным ушибом. И просившие выслать шлюпку с врачом. Капитан “Нептуна”, переглянувшись с Морским Змеем, ответил “Браво” и “Юниформом” – шлюпка направляется принять раненого… Если это были те, кого они ждали, если они наблюдали за “Нептуном” в бинокли, не должны были ничего заподозрить – возле одной из шлюпбалок появились два матросика и принялись опускать шлюпку на талях. Тут же в полной готовности оказать помощь страждущему объявился эскулап в белом халате. Фамилия его была Самарин, и многие звали его Лавриком за выпендрежную привычку носить совершенно не нужное при его стопроцентном зрении бериевское пенсне. Все было готово к встрече – и лучше не думать о том, что порой невозможно предусмотреть абсолютно все случайности… И потому, как ни странно для человека непосвященного, Мазур испытал в первую очередь жуткое облегчение и даже радость, когда из-за восточной оконечности островка, из-за зеленой кипени джунглей вырвались два суденышка совершенно другого вида, низкие и словно бы поджарые, напоминавшие волков в беге. С прытью торпедных катеров они мчались к “Нептуну” задрав носы, оставляя за кормой белопенные буруны, особенно яркие на фоне темнеющего неба и густо-синего моря. Звонко протарахтела короткая очередь, и перед самым носом “Нептуна” взвились пять фонтанов. “Эрликон”, – определил Мазур. – Миллиметров тридцать. Пятизарядка времен второй мировой – но для мирного судна этого, безусловно, хватит… Ага!” На сигнальных фалах обоих атакующих катеров полоскалось по два одинаковых флага – “Сиерра” и “Новембер”. То же самое сочетание появилось на мачте траулера-приманки, прытко развернувшегося вдруг и устремившегося к “Нептуну” с несвойственным рыбацкому корыту проворством. Ну конечно: “Сиерра” и “Новембер”! “Вам следует немедленно остановиться. Не пытайтесь уйти. Не спускайте шлюпки. Не ведите переговоров по радио. В случае неповиновения я открою огонь”. Поразительно, как много можно выразить посредством трех десятков сигнальных флагов Международного Свода… Вновь затарахтела автоматическая пушка, снаряды легли еще ближе – на случай, если капитан окажется тугодумом или чрезмерно храбрым. Впрочем, “Нептун” смирнехонько лежал в дрейфе. Передний катер описал короткую дугу, развернувшись параллельно кораблю, с большой сноровкой причалил, смягчив толчок кранцами из старых автомобильных покрышек, стоявший на носу человек размахнулся – и в фальшборт “Нептуна” впился трехлапый крюк на прочном лине. |
