- Я понял, ты шутишь, - угрюмо произнес Дуст. - Напрасно. Я излагаю реально дельное предложение.

 - Лажу ты предлагаешь, а не дельное предложение, - возразил Чибисов. - Боксер - это голова! Он мужик с понятием. Он не зря поставил в "Короне" нас двоих. Все предусмотрел. Ты сам подумай хорошенько. Деньги беру я, а товар отдаешь ты. Даже не отдаешь, а показываешь место, где он лежит. Получается, что я не продаю наркоту, а просто беру деньги. А ты не передаешь гашиш из рук в руки, а просто указываешь место, / где он лежит, - значит, тоже не участвуешь в купле-продаже. Короче, доказать ничего невозможно. Менты нас заметут - а у них против нас нет никаких улик, понимаешь? Бывают, конечно, случайности. Попадется какой - нибудь особенно настырный мент, он и бультерьера в отделение посадит за то, что тот голышом по улице бегает. Но это уж как повезет, от случайностей никто не застрахован.

 - Да, так говорил Боксер, это его слова, я помню... - Дуст снова задумался. - Но раз он такой умный, пусть придумает, как мне морду лица вылечить. Прыщами маюсь который год, ничего не помогает. Врачи - козлы, только бабки берут, а толку ноль! Знал бы ты, сколько я за лечение выложил! И все без толку.

 - Раньше надо было думать, когда всякую дрянь нюхал, - ухмыльнулся Чипс.

 Дуст пропустил замечание дружка мимо ушей. Направив на себя зеркальце заднего вида, он горестно разглядывал свое лицо.

 - Мне же надо о будущем заботиться, личную жизнь строить. - Дуст стал аккуратно промакивать прыщи чистым носовым платком. - А я ни к одной нормальной девчонке не могу подойти из-за своей рожи. Да я все свои бабки отдам тому, кто меня вылечит! Пусть только принесет мазь, капли, короче, любое лекарство - я отдам все, что наварил на наркоте. Это я тебе точно говорю.

 Дуст еще долго жаловался на свою судьбу, не особенно заботясь о том, слушает его Чипс или только делает вид. Тот время от времени поддакивал, соглашаясь с дружком, а иногда просто кивал, не отвлекаясь от дороги. Чибисов умело вел машину по шоссе. Стрелка спидометра дрожала у ста тридцати и добиралась до следующей отметки, когда он обгонял грузовик или, впадая в азарт, хотел догнать мчащуюся впереди иномарку. В такие моменты Дуст напряженно смотрел на спидометр и крепче сжимал поручень над своей дверцей. После нескольких часов, проведенных в машине у бара "Корона", скорость сто сорок километров в час казалась ему смертельно опасной.

 - Хорошо бы до Мосихи с целой башкой доехать, - сказал он, когда Чипс, утопив в полу педаль газа, выскочил на встречную полосу и обогнал старую "Хонду". - Тем более что вон он, указатель, виднеется. - Дуст указал на показавшийся впереди дорожный щит с надписью: "д. Мосиха - 100 м".

 - Я тебе тысячу раз говорил, что нам не нужна Мосиха! Мосиха перед рекой! Перед мостом! А Боксер живет за мостом! - вскипел Чибисов. - Я тебе говорил тысячу раз! Тысячу! Если ты не запомнил, значит, ты меня не слушал! А если не слушал, значит, тебе плевать на то, что я говорю! Это неуважение! Я хочу, чтобы меня уважал человек, с которым я каждый день работаю! У меня опасная работа! У меня очень опасная работа! Мой напарник должен меня уважать! Я должен ему доверять!

 Чипс не на шутку разозлился. Он кричал и даже раза два ударил левой рукой по рулю.

 - Ну ладно, ладно, успокойся, - осторожно похлопал его по плечу Дуст: его удивила эта бурная реакция. - Нашел из-за чего напрягаться. За мостом так за мостом.

  Чипс взял себя в руки и спорить не стал. Он промчался мимо указателя, переехал по мосту через неширокую реку, сбавил скорость, скатился с шоссе в кювет, пересек лесополосу и промчался между двумя чахлыми кустами орешника. Теперь со стороны шоссе его "Ниву" видно не было. Через лес, между деревьями, только одному ему известными тропами он проехал еще несколько сот метров и оказался у старого полуразрушенного коровника с зарешеченными окнами без стекол.