–Но он же страдает! – Трогг хлестнул себя хвостом. – Я не особенно силён в эмпатике, но даже я чувствую его волны!

–Да... – драконесса с болью зажмурилась. – Он страдает. Я попробую, Трогг. Применю всё, что знаю.

–Но?... – золотой дракон тревожно приподнял хвост.

–Но это не болезнь, – Тейнар опустила голову. – Это лишь пробуждение Дара. Я прошла сквозь это, все мы прошли сквозь это, а Тари... – она вздохнула. – ...он мужчина, Трогг. Мало кто из драконов выдерживает пробуждение Дара.

Крылатый нахмурился.

–Я не слышал об этом.

–Об этом не говорят без нужды, – сухо ответила Тейнар. – Проследи, чтобы и дальше не говорили.

Трогг медленно кивнул.

–Хорошо, целительница.

–Мы с Тари должны удалиться в пустыню, – Тейнар сверкнула глазами. – Никакой слежки, иначе я лишу всех вас дара Вызывать.

Дракон отпрянул. Затем, через силу, кивнул. Тейнар молча отвернулась и подошла к ребёнку.

Внутренним оком она ясно видела ауру малыша. Не особенно сильная, аура тем не менее была чёткой и вполне сформированной, что для шестилетнего дракончика означало исключительную цельность, завершённость Дара. У самой Тейнар в этом возрасте аура была вихревой, многонаправленной...

«Но Тари – дракон. У них всё иначе» – вспомнила драконесса. Тяжело вздохнув, она опустилась на тёплые камни рядом с малышём.

–Эй, Тари, – весело позвала Тейнар. – Привет.

–Доброго неба, – грустно ответил дракончик. Усталость и боль в его голосе ранили слух.

–Я целительница из южной дельты, меня пригласили специально ради тебя.

–Я знаю, Тейнар – Тари повернул к ней изумрудные, налитые кровью от недосыпания глаза. – Я умру, ведь правда?

Драконесса содрогнулась.

–Нет, – сказала она твёрдо. – Не пройдёт и декады, как ты выздоровеешь.

Маленький дракон медленно опустил голову.

–Я не уверен, что хочу этого, – ответил он едва слышно. – Наверно, я уже не смогу жить без них.

«Так и есть!» – Тейнар дёрнула хвостом.

–Без кого, Тари? – спросила она осторожно. И даже не заметила, что перестала дышать в ожидании ответа.

***

**Почему ты так долго молчал?**

**Я спал, наверно...**

**Спать? Что это?**

**Это когда не чувствуешь ни тепла, ни холода, ни запаха, ни вкуса**

Удивление.

**Но зачем же ты тогда спишь?**

**Не знаю... Просто иногда бывает, я чувствую на чём лежу – потом не чувствую – потом опять чувствую. Я назвал это «сон», поскольку в это время в темноте начинают крутиться какие-то гладкие, плавные... штуки.**

**Какие штуки?**

**Я на такой лежу... Думаю, на такой. Она тоже гладкая, иногда – мокрая. Во «сне» мокрая не бывает.**

Долгая пауза.

**У мамы в памяти есть что-то похожее. Называется «смерть». Только она помнит, что «смерть» – это навсегда, и больше ты говорить совсем не сможешь.**

**Наверно, у меня тоже бывает «смерть», только не насовсем...**

**Ага, наверно... Но мама помнит, смерть – это очень больно**

**Я знаю про боль. Однажды мне на руку налилось что-то такое... как будто много маленьких зубов кусало, потом долго трогать кожу не мог.**

**А, знаю! Это называется «горячее»!**

**Наверно.