По некоторым причинам я несколько вольно обошелся с географией и персонажами Зоны. Так, у меня Армейские склады теперь контролируют долговцы, а не «Свобода» — это было необходимо для развития сюжета. Я добавил базу ученых в деревне Листвяна (реально существующая в Чернобыльской зоне локация) и допустил некоторое смешение географии «Зова Припяти» и «Теней Чернобыля» — Барьер у меня все еще существует, и одновременно есть лагеря сталкеров на Затоне и близ Янова. Опять же это сделано умышленно, для лучшего развития сюжета.

Еще раз хочу выразить глубокую благодарность всем создателям этих замечательных игр, заставивших меня пережить много волнующих мгновений в виртуальном мире Зоны отчуждения. Если бы не ваш великий труд, эта повесть не была бы написана. Спасибо вам за подаренное вдохновение!

Наследство Бандуры

Зона — это Зона. О происходящем в ней и о ее фокусах можно говорить бесконечно. Она может преподнести любой сюрприз. Здесь нет ничего неизменного и стабильного. Здесь могут исчезнуть или появиться не только люди — целые районы. Но люди исчезают куда как чаще, а вот возвращаются единицы.

Когда в начале апреля Мишка Бандура неожиданно исчез, и все лето о нем не было ни слуху, ни духу, все сталкеры на Затоне решили, что наш патриарх отходил свою сталкерскую дорожку до конца. Нашел, как принято тут говорить, последний хабар. Загнулся от радиации, схлопотал пулю, попал на обед к собакам, или нарвался где-нибудь в заброшенном подземелье на контролера и присоединился к зомбированным. Бродит теперь по Зоне, не живой, не мертвый, бормоча бессмысленные фразы и стреляя во все живое, что попадется на глаза. Вот почему на «Скадовске» все остолбенели, когда раненьким таким сентябрьским утречком открылась дверь в «Трюм», и в бар вошел Бандура — похудевший, обросший сивой бородой и улыбающийся.

— От так да! — вскрикнуло сразу несколько человек и уставились на Бандуру, будто самого Хозяина Зоны увидели. А Бандура сразу направился ко мне. Подошел, обнял и, глядя мне в глаза, сказал:

— Похоронил меня?

— Мишка! — Я пытался прийти в себя, но у меня это плохо получалось. Слишком сильным было потрясение. А нас уже обступили завсегдатаи бара, улыбались, хлопали Бандуру по плечам, протягивали стопки с «казачьей». Бандура принял одну из стопок, лихо хлопнул, глаза его заблестели в полутьме трюма. А я все смотрел на него и никак не мог понять, что вот он, реально тут, живой и, кажется, вполне довольный собой.

— Блудный мальчик вернулся! — загремел из-за стойки Борода. — Давненько тебя не было, Мишаня. Празднуем! Выпивка за мой счет!

Сталкерюги загудели довольно, сгрудились у бара, звеня стаканами. Бандура заел водку кусочком колбасы, облокотился на стол и сказал:

— Давай еще по одной?

Я, опомнившись от потрясения, потянулся за початой бутылкой, которую мы с Дроном распечатали четверть часа назад. Бандура поднял стакан и лихо опрокинул его в глотку. Я выпил водку залпом и почувствовал, что мои мозги вроде как становятся на место.

— Ты где был? — наконец, сумел сказать я.

— О-о! — Бандура поднес к ноздрям горбушку, шумно втянул воздух и вцепился в корку прокуренными зубами.