Я заглянул в ванную — там, натурально, никого не было, но в крыше между стропилами зияла прореха. Была ли она днем, я припомнить не мог.

— М-да, непонятно… — сказал я.

Надо было обладать незаурядной ловкостью, чтобы, взобравшись на невысокую, в рост человека, перегородку душевой, подтянуться, вскарабкаться на балку, прокопать в рыхлой крыше отверстие (ну, верно! — прореха свежая, пол в душевой усеян трухой) и улизнуть, пока мы пялили глаза в темноту. Вошел-то злоумышленник, разумеется, через дверь, его спугнуло только наше появление. Надо срочно звать Ла Туна.

Я уже раскрыл рот, чтобы крикнуть в коридор: «Ребята, идите сюда!» — но Инка меня остановила.

— Саша, посмотри, — негромко сказала она.

Я повернулся — и увидел на боостовском матрасике красноватый след ребристой подошвы ботинка. Это было открытие — особенно если учесть, что за целый день мы не видели ни одного местного жителя, обутого по-европейски. Да и наша компания, за исключением Зо Мьина и Бени, щеголяла в сандалиях-слипах на босу ногу.

Впрочем, слипы, болтающиеся на одном пальце, не самая удобная обувь для лазания по крышам, вообще для грабительских дел. Слипы можно потерять в спешке — вот тебе и улика. Жулик должен был это предусмотреть и обуться соответствующим образом. Судя по следу, скорее всего в кеды.

А не попытка ли это сорвать наш выезд на море? — пришло мне в голову. Достаточно выкрасть у одного из иностранцев «ай-си» (удостоверение личности) — и дело сделано. Но зачем? Если наше прибытие в Маумаган нежелательно, местные власти могут нас просто туда не пустить. Как они, собственно, и сделали. Что же касается частных граждан Тавоя, то кому из них мы помешали бы в Маумагане?

И еще одно: шарили, между прочим, в сумке у Хагена. Не у Володи, хотя его вещи лежат в центре комнаты, на самом виду. Все застегнуто, бери и выноси. Очень привлекательный багаж у нашего Володи. Нет, здесь был не просто вор, здесь был человек, который что-то искал. И, судя по тому, как аккуратно сложены вынутые из сумки пожитки герра Бооста, этот человек намеревался упаковать все как было. Чтобы ничто не поколебало нашего спокойствия, нашей решимости дожидаться в Тавое допуска в Маумаган. Разумеется, Хаген должен был рано или поздно обнаружить пропажу, но, по замыслу злоумышленника, не сейчас же, не с первого взгляда. Значит, Хаген везет с собой что-то такое, что необходимо не только ему.

Я внимательно рассмотрел пожитки Хагена — насколько это было возможно с высоты моего роста, наклониться и разглядывать чужие вещи в упор мне казалось постыдным. За каким, собственно, чертом ему такие мощные ботинки? И книга… немецкое ее название я не понял, но на обложке нарисована была очаровательная змея Я бы сам не отказался на досуге перелистать такую книгу: наверняка с цветными фотографиями.

Наши размышления прервал Ла Тун. Круглое, лоснящееся от кухонной страды лицо его сияло довольством, когда он, вытирая мокрые руки о переброшенное через плечо полотенце, появился в дверях.

— Ну что, много крови пролилось? — весело спросил он. — Не отбили у вас аппетита?

Пришлось нам огорчить толстяка. Радость предвкушения трапезы мгновенно исчезла с его лица. Насупившись, Ла Тун молча передал Инке полотенце, присел на корточки и, заложив руки за спину (чтобы случайно чего-нибудь не коснуться: видимо, наш тьютор не впервые попадал в подобные переделки), долго сосредоточенно рассматривал след на матрасике и стопку профессорских вещей. Потом поднялся, проследовал в душевую, так же долго внимательно, запрокинув голову, рассматривал дырку в крыше — иными словами, вел себя, как мудрый полицейский комиссар.