Флинкс активировал автоматический шлюз, и тот начал цикл открывания. Если бы атмосфера снаружи, вопреки информации в Галактографических архивах, оказалась непригодной для дыхания, шлюз бы не открылся. Когда дверь отъехала в сторону, вытянулся волнистый трап; сенсоры на противоположном конце остановили его, как только он коснулся твердой почвы.

Пип сильно зашевелился, но Флинкс держал своего приятеля твердой рукой. Очевидно, мини‑дракончик снова воспринял какую‑то угрозу, что было бы естественным, если бы, скажем, тут и в самом деле находилось Церковное поселение. В любом случае они не смогли бы разделаться со всей группой, которая, надо полагать, была вооружена. Потребовалось несколько минут, прежде чем он сумел убедить своего приятеля расслабиться, безотносительно к тому, что произойдет в дальнейшем.

Флинкс глубоко вздохнул и принялся спускаться по трапу. Силзензюзекс угрюмо шествовала позади, углубившись в угрюмые размышления. Несмотря на высоту, воздух здесь был плотным и насыщенным кислородом. Это более чем компенсировало немного непривычную гравитацию.

С трех сторон вокруг долины поднимались покрытые снегом скалы. За исключением ледниковой равнины, где они теперь стояли, долина и горные склоны были одеты густым мехом высоких деревьев. Зеленый цвет все еще преобладал, но попадалось и немало растительности желтого оттенка. Их ветки жестко поднимались к небу, чтобы, несомненно, полностью растопыриться к зимним снегопадам.

Температура была превосходная, около +20 по Цельсию. По крайней мере, превосходной она являлась с точки зрения Флинкса. Силзензюзекс уже замерзла, а сухой воздух никак не помогал гибкости ее экзоскелетных сочленений.

– Не беспокойтесь, – попытался он приободрить ее, когда машины приблизились, – тут должны быть квартиры, предназначенные для служащих‑транксов. Вы скоро сможете согреться.

"И объяснить свою историю местным властям наедине, если пожелаешь", – мысленно добавил он.

Его слова были прерваны, когда перед ними остановилась первая большая машина. Ожидая, Флинкс по‑прежнему плотно сжимал Пипа, держа напряженного мини‑дракончика за сочленения крыльев, чтобы предотвратить любой внезапный полет. И все же, несмотря на минуты, уже потраченные им на успокоение своего приятеля, Пип все еще трепыхался. Когда он наконец попритих, то болезненно туго обвился вокруг плеча Флинкса.

Из машины начали появляться люди. Они не носили ни аквамариновых одежд Церкви, ни алых – Содружества. И к тому же они не походили на зарегистрированных в Содружестве оперативников, а держали наготове лучеметы.

Семеро мужчин и женщин рассыпались полукругом, охватывавшим двух прибывших. Двигались они с не понравившейся Флинксу ловкостью. Когда прибыла вторая машина и начала изрыгать своих пассажиров, несколько членов первой группы, сорвавшись с места, взбежали по трапу и исчезли в челноке.

– Послушайте‑ка… – непринужденно начал Флинкс. Один из мужчин в группе угрожающе навел на него лучемет.

– Я не знаю кто ты, но пока – заткнись.

Флинкс охотно подчинился, тогда как Силзензюзекс – застывшая теперь не только от холода – стояла позади него и изучала их конвоиров.

Прошло несколько минут, прежде чем пара забравшихся в челнок появилась вновь и крикнула своим товарищам:

– На борту больше никого нет, и нет никакого оружия.

– Хорошо. Вернитесь на свои места.

Флинкс повернулся к приказавшей это коренастой женщине среднего возраста. Она стояла прямо напротив него. У нее было лицо женщины, повидавшей слишком рано слишком многое, и чья юность была временем сгоревших надежд и несбывшихся грез. Яркий шрам тянулся ломаной кривой от уголка глаза до уха, а затем вниз по шее, исчезая под высоким воротником.