После этого они прошли в капсулу, а как только дверь была задраена, послышался явно гномий голос.

— Всем покинуть территорию космодрома! Пошла протяжка раз!

Сразу после этих слов снизу ракеты послышалось шипение и хлопок, после которого из нижних сопел вырвалось грохочущее пламя. Некоторые игроки поспешили удалиться, а некоторые даже не шевельнулись, продолжая наблюдать.

— Протяжка два! — снова обозначил гномий голос. Изображение из камеры отдаляется и в кадр попадает блиндаж, на котором установлен огромный громкоговоритель. Пламя из нижних сопел ракеты уменьшается и меняет звук на высокочастотный свист. От ракеты начали доноситься звуки не стройного хора в два голоса. Они пели какую‑то песню, но слова было трудно разобрать. До не многочисленных зрителей доносились обрывки "…Эх, играй наяривай… пой частушки… не разговаривай…"

В кадр попадает жидкая толпа зрителей, не внявших предупреждению и продолжавших наблюдать за буйством огня под ракетой. Среди них явно выделялся один игрок.

Игрок этот был одет в невзрачную мантию и красовался лысой головой с явными следами ожога. Этот игрок махал в сторону ракеты белым платочком и плакал. Истерично смеялся, плакал, толкал в бок локтем других игроков, что‑то им рассказывал и снова истерично смеялся и плакал, не забывая махать платочком в след. Все бы ничего. Мало ли игроков с причудами в игре? Все дело было в том, что ник этого, печально известного игрока Тринитротолуол или, как его чаще называли, Триник.

— Протяжка три!.. Старт!

— Ну, чего ты дуешься? — Спросил ЛегОлас.

— Ей богу рванет! — Хмуро заметил Мотодор

В герметичной стальной капсуле, ощущая сильную вибрацию ракеты, сидели трое друзей. Каждый был пристегнут широким ремнем к стенке.

— Вот заладил! Рванет, да рванет! — Начал передразнивать эльф таурана. — Ну, хоть ты ему скажи Таблеткин!

Таблеткин, красовавшийся синим платочком в белый горошек на голове, взглянул на эльфа, затем на Мотю и указал на последнего пальцем, при этом яростно закивав.

— Ну, что началось? Ты же сам это придумал!

В ответ Таблеткин начал указывать куда‑то вниз и что‑то пытаться объяснить, махая руками.

— Вот! Вот! Вы в окошки поглядите! Взлетаем! — Воскликнул эльф, указывая на иллюминатор.

— Точно! Летим! — Взволнованно произнес Мотя. — Ушастый! Эта хреновина взлетела!

— А я говорил! Говорил! Все потому, что точный расчёт…

— Уж если тут, что и помогло, то только пафос… — Перебил его Мотя. — О! Лампа загорелась! Первую ступень долой!

ЛегОлас уставился на лампочку из кристалла над своей головой и потянулся к рычагу, отстыковывающему первую ступень. Ухватившись, он постарался его дернуть на себя, но безуспешно.

— Мотя… тут рычаг заело… — Округлившимися глазами произнес эльф.

— Ч — ч-чего? — Заикаясь, спросил Мотодор. — Как заело?

— Намертво! — Констатировал эльф, попытавшийся дернуть рычаг обеими руками.

— Ну‑ка! Дай я попробую! — Мотя отстегнулся и, стараясь не упасть от крупной дрожи, подошел к рычагу. С натугой потянув, его он добился того, что тот остался у него в руках. Не оборачиваясь к эльфу и не показывая, что у него в руках, Мотя немного заискивающим голосом спросил: Ушастый, а что будет если мы первую ступень не отстыкуем?…

Спустя четыре часа.

В той же бронированной капсуле.

— Ха! Шестерки на погоны! — Громко выкрикнул ЛегОлас и с хлопком водрузил две карты на Мотины наплечники.