Иссетт кивнула:

– Мы начали трехнедельную вводную практику в технику регенерации и омоложения. Нам вчера показали человека в баке, и я упала в обморок. Ему регенерируют почки, поэтому брюшина была раскрыта и…

Я содрогнулась и воспользовалась ее же обычным ритуалом:

– Нет! Никаких медицинских страшилок! Плохая, плохая Иссетт!

Подруга только хихикнула:

– У нас полкурса чувств лишилось. Преподаватель говорит, что потом привыкнем. – Она обернулась к Кеону: – Тебе лучше вернуться к себе и расставить скульптуры. Нельзя опаздывать.

– Работай. Трудись. Старайся. И почему я согласился на помолвку с тобой?

Иссетт лукаво улыбнулась:

– Иди и будь с ним пообходительнее. Помни, что я тебе пообещала, если сделаешь все как следует.

Посулила она ему явно что-то очень хорошее: Кеон действительно ушел. Стоило ему выйти из комнаты, как Иссетт снова повернулась ко мне:

– А что эти четыре дня делала ты? – Она надулась. – К нам в гости не собралась!

– Не смогла, – пожаловалась я. – Ты же знаешь, что родители Фиана на прошлой неделе приезжали на Землю на церемонию награждения?

– Да, знаю. Я видела, как они потом разговаривали с вами, с тобой и Фианом.

– Прости, мне так и не удалось тогда поговорить с тобой.

Иссетт улыбнулась:

– Конечно, тебе пришлось позировать видеожукам Текущих Новостей Земли. Я совершенно обалдела! Я знала, что археологи, участвовавшие в спасении военных из разбитого корабля, получат «Звезду Земли», но ты ни слова не сказала про орден Артемиды! Ты давала подписку о неразглашении?

– Подписку о неразглашении? Да я не знала ничего! Когда мы с Фианом получили свои «Звезды», я думала, что это все. Когда военные в конце снова вызвали пострадавших разметчиков, чтобы дать нам ордена… Уж если ты обалдела, представь, как я себя чувствовала!

– Это был полный отпад! – восторженно согласилась Иссетт.

– Да.

Я на секундочку позволила себе насладиться воспоминаниями. Ордена Артемиды, высочайшей награды военных, впервые удостоили гражданских лиц. Я – одна из презренных инвалидов, рожденных с ненормальной иммунной системой, из-за которой можно жить лишь на Земле, но я еще и одна из всего одиннадцати живых, имеющих право носить «Артемиду». Подумать только!

– В общем, родители Фиана решили, что подождут на Земле начала наших каникул, чтобы отправиться на Геркулес вместе с сыном. И очень расстроились, когда Фиан заявил, что хочет остаться со мной на Земле.

– И чем кончилось? Он с ними или?.. – нахмурилась Иссетт.

– Остался со мной. Фиан может быть невероятно упрямым.

Лицо подружки просветлело:

– Вот и хорошо.

– Не совсем, – возразила я. – Его родители тоже остались.

– Не-е-ет! – Иссетт схватилась руками за кудрявую голову. – Совсем кошмар был?

– Ну, они очень старались быть радушными, но…

– Но?

Я вздохнула:

– Они все время были слишком уж вежливыми, у нас не раз случались неловкие паузы. Они делали мне комплименты, но…

– Думаешь, притворялись? – поморщилась Иссетт.

Я постаралась ответить беспристрастно:

– Они не рады, что невеста сына – инвалид, да и неудивительно.