— Исключительно положительно, — покивал Герман. Он, наконец, сообразил, почему последние несколько часов спутница была так молчалива — пыталась придумать, как закрепить договоренности. — Всегда лучше договориться заранее, чтобы потом не возникало ненужных конфликтов. У нас контракты очень даже распространены. Только можно мне кое-что сначала уточнить? — осторожно спросил Лежнев, — У вас бывает так, что кто-нибудь отказывается выполнять свои обязательства перед обществом? Ну вот допустим тебе сказали, что ты больше всего подходишь для работы разведчиком. И тут вдруг раз — и ты понимаешь, что не хочешь быть разведчиком. Ты хочешь… ну не знаю, художником быть. Как тогда поступают?

— Что за глупости? — удивилась девушка. — Если тестирование показало, что ты будешь разведчиком, зачем становиться кем-то другим? Если это занятие наилучшим образом подходит под совокупность твоих личностных особенностей и способностей?

— Ну, скажем, хочется тебе, — без особой надежды попытался объяснить Герман. — Вот показало тестирование, что ты лучше всего проявишь себя как разведчик, а ты всю жизнь хотела пейзажи рисовать. Фантастические.

— Тестирование проводится намного раньше, чем ребенок начинает осознанно чего-то хотеть, — наставительно пояснила Тиана. Даже мне… в смысле мне, например, было около четырех лет, когда мне сказали, что в будущем я стану разведчиком. Нет, иногда происходят ошибки. Такое, к сожалению, случается, и индивид оказывается совсем неподходящим для выбранной изначально деятельности. Но тогда он просто становится солдатом. Это незавидная участь, и таких очень мало, но кто-то ведь должен быть и солдатом, правильно? Общество ведь не может состоять только исключительно из ценных членов, это невозможно.

— Ага, — ошеломленно кивнул Лежнев. — Очень правильно. Объявить тех, кто занимается защитой своего народа — малоценными членами общества, и скидывать туда самых негодных. Который раз удивляюсь, почему вас до сих пор не уничтожили? Но мы, пожалуй, отвлеклись от изначальной темы. Я еще хотел спросить, чем будет гарантироваться выполнение контракта.

— Как чем? — не поняла Тиана. — Как только мы придем к соглашению, мы объявим, что будем его придерживаться. И, соответственно, каждый будет следить за тем, чтобы соблюдать условия. Разве может быть иначе?

Герман снова озадаченно замолчал.

— Ну да, — согласился он. — Довольно логично.

Наивность напарницы его просто поражала. Как-то даже неловко было объяснять, что иногда мир вокруг не такой честный, как ты сам.

— Герман, я все-таки хочу уточнить, — спросила Тиана. — Мне показалось, что ты не согласен с организацией армии, принятой в нашем обществе. Почему?

— Ну… не знаю, как у вас, но если бы мне сказали, что я — отброс, годный только на то, чтобы сдохнуть, пока остальные, хорошие и ценные будут наслаждаться мирным трудом, я бы точно хорошо воевать не стал, — пожал плечами Герман, — Если и не повернул бы оружие против этих ценных, то уж точно постарался бы свалить подальше и складывать свою голову за них не захотел. И, думаю, я не один такой. У нас, знаешь ли, тоже были случаи, когда к своей армии начинали презрительно относиться. После этого очень скоро приходилось кормить чужую.