Мелодичный перезвон стал громче.

Наконец Дунстан добрался до палатки, откуда исходил привлекший его звук. Торговца видно не было. На широком прилавке красовалось множество цветов: колокольчики простые и круглолистные, наперстянки, желтые нарциссы, и лилии, и фиалки, и крохотные алые цветки шиповника, бледные подснежники, голубые незабудки – и множество прочих, которым Дунстан не знал названий. Каждый цветок был отлит или вырезан из стекла или, может, из хрусталя – юноша опять же не мог сказать; однако соцветия в точности напоминали настоящие. Это они издавали мелодичный звон, как маленькие стеклянные колокола.

– Кто-нибудь есть? – позвал Дунстан.

– Доброго вам утра в этот ярмарочный день, – отозвалась хозяйка прилавка, выпрыгивая из разукрашенного фургона, что стоял невдалеке. Она широко улыбнулась юноше, сверкнув белоснежными зубами. Она, несомненно, принадлежала к народу С Той Стороны, это Дунстан сразу понял по ее глазам – и по ушкам, видневшимся из-под густо вьющихся черных волос. Глаза девушки были темно-лилового цвета, а уши – как у кошечки, только более закругленные, поросшие нежной темной шерсткой. При этом девица оставалась весьма красивой.

Дунстан взял с прилавка стеклянный цветок.

– Что за прелесть! – Лиловый цветок звенел и пел у него в руке: похожий звук можно извлечь, если водить влажным пальцем по кромке хрустального бокала. – Сколько он стоит?

Торговка очаровательно пожала плечиками.

– Цена не устанавливается изначально, – сказала девушка. – Иначе она может оказаться более, чем ты готов заплатить, и тогда ты уйдешь ни с чем, и это сделает беднее нас обоих. Давай лучше обсудим вопрос цены обычным образом.

Дунстан так и замер с открытым ртом, потому что сзади неожиданно подошел джентльмен в черном цилиндре.

– Ну вот, – шепнул он юноше, – теперь мы полностью в расчете.

Дунстан встряхнул головой, будто прогоняя навязчивый сон, и снова обернулся к юной леди.

– А откуда берутся такие цветы?

Та улыбнулась всеведущей улыбкой.

– Роща, где растут стеклянные цветы, находится на склоне горы Каламон. Опаснее пути туда только путь обратно.

– И какой же толк от этих цветов? – спросил Дунстан.

– По большей части их используют в декоративных и развлекательных целях. Они приносят радость, их можно подарить любимой в знак восхищения и обожания, а звук, который они издают, приятен для слуха. Кроме того, эти цветы особенным образом отражают свет. – Она подняла колокольчик так, что он заиграл в луче, и Дунстан не мог не отметить, что лиловое стекло всеми переливами повторяет цвет ее глаз.

– Понятно, – протянул он.

– Еще эти цветы используют для различных чар и заклинаний. Благородный сэр не занимается волшебством?

Дунстан помотал головой. В юной леди было что-то особенное, но он никак не мог понять – что именно.

– И все равно, – улыбаясь, продолжила девушка, – цветок является прекрасным подарком.

Наконец Дунстан понял, что особенного в его новой знакомой: ее кисть охватывала тонкая серебряная цепочка, которая сбегала вниз, к лодыжке, и змеилась в траве до самой крытой повозки. Дунстан вопросительно указал на нее глазами.

– Вы о цепи? Да, она приковывает меня к прилавку. Я – личная рабыня колдуньи, которой принадлежит фургон. Она захватила меня в рабство много лет назад, когда я играла у водопада в землях моего отца, высоко в горах. Колдунья заманила меня далеко от дома, приняв вид очень красивой лягушки и ускользая у меня из-под рук. А когда я, увлекшись погоней, вышла за границу отцовских владений, приняла свой истинный облик и набросила на меня мешок.