— Кто же против? — смущенно пробормотал Игорь, пораженный столь бурной реакцией охотницы. — Я и обращался ко всем… Вы меня неверно поняли…

— Надеюсь, — ледяным тоном ответила Анга и язвительно добавила: — Если вас действительно интересует мое туземное малообразованное мнение, то мы обнаружили шарианский тиродром. А спрятан он в лесу потому, что там, за хребтами Туманных гор, тысячу лет назад проходила граница двух могучих противоборствующих держав — Шарии и Кардиании. Но это, конечно, лишь болтовня дремучей охотницы, в которой и женского-то ничего нет, на которую можно обращать не больше внимания, чем на дерево в лесу…

Игорь чувствовал, как его лицо наливается краской. Девочка встрепенулась и недоуменно взглянула на старшую подругу. Марта же смотрела на Ангу одновременно с сочувствием и нескрываемой досадой.

— Я никому не рассказывала о своей прошлой жизни, даже отцу Габару, — медленно, с трудом выговаривая слова, сказала охотница, опустив голову. — Это было не очень счастливое прошлое… Помните, Игорь, древнее кладбище на Птичьем холме? Я не случайно поселилась рядом с ним. Там, под одной из черных плит, лежат мои родители…

Лланма вскрикнула от неожиданности и в страхе отодвинулась от Анги на другой конец скамьи.

— Их звали Лотор Бай и Анга Солонт, — устало продолжала майорийка. — Не пугайтесь, мне не тысяча лет, а что-то около сорока. Точнее, я не знаю — ведь я совсем не помню, какой была до того страшного дня, когда…

— Когда на вашу деревню напал тир? — с волнением выкрикнул Игорь, пораженный внезапной догадкой.

— Да, всему причиной было это чудовище… Помните, Лланма рассказывала о детях, которые после налета тиров приобретали чужую память и чувствовали себя взрослыми? Я — одна из этих несчастных. Моя деревня находилась в лесных чащобах Среднего материка. Однажды со стороны моря показались две огромные птицы. Многие жители нашего селения успели скрыться в пещерах у подножия Черного холма, но остальным пришлось плохо, очень плохо… Мой отец погиб под стволами рухнувших деревьев, мать задохнулась в дыму страшного пожара. Остальные женщины успели заслонить собою детей, а мне не повезло…

Когда я очнулась в хижине деревенского лекаря, я уже стала ДРУГОЙ. Внешне я осталась все той же двенадцатилетней девочкой по имени Низа, но в глубине души я была уже Ангой, жительницей Шарии — страны, которая исчезла много веков назад. Первые дни мне снились яркие цветные сны — мое ДРУГОЕ детство, вернее, детство Анги Солонт-Бай. Я видела мраморные дворцы на берегу лазурного залива, белые паруса галер, шумный базар у пристани… Дом моих родителей стоял неподалеку, на гранитной набережной. Отец был начальником порта, а мать — известной актрисой. Я помню их лица, прикосновения их ласковых рук… Это было словно вчера!

Охотница замолчала, закрыв руками лицо.

— Нет, не буду больше об этом, — после долгой паузы тихо продолжила она. — Я давно решила, что расскажу о своей прошлой жизни только самому близкому, любимому человеку… — Она прямо взглянула в глаза Корина. (Тот смутился, но одновременно почувствовал прилив неясной надежды.) — Если, конечно, такой человек мне встретится…

Марта, не сдержавшись, спросила:

— Если вы, Анга, так хорошо помните свою жизнь, то, наверное, вы должны помнить и свою…

— Конечно, я помню свою смерть, — грустно сказала Анга, вновь опуская голову.