— Нет, — спокойно сказал я, — не только по Шарии, но и по всей планете. Ее уже ничто не может спасти, кроме очистительного Ветра Перемен.

Быть может, господа, мне не следовало открывать свою тайну измученному пытками человеку, но, если признаться, только ради этого я и спустился в подземную тюрьму.

Байдир надолго задумался, а затем грустно взглянул на меня покрасневшими глазами:

— Вот куда завела вас гордыня, Белиус! Мне иногда приходила в голову эта мысль, когда мы монтировали Поглощатель. Уж очень мал у него запас емкостей! Но как вы сумели обмануть ваших многочисленных контролеров из военного ведомства — ведь среди них были ученые с мировым именем?

Я улыбнулся — признаюсь, не без некоторого ехидства, — но отвечать не стал. Да и как рассказать в двух словах о своей титанической работе по созданию теории поля вероятностей! Ни один ученый не смог до конца разобраться в моих сложнейших выкладках, и потому никто не заметил, что в многоэтажной формуле трансформации провремени я сознательно допустил одну ошибку: заменил кубическую степень знаменателя на квадратную! Это был гениальный ход — ни один натурный эксперимент не мог обнаружить неточность формулы. Только пуск могучего Излучателя раскрыл бы мои карты: защитные экраны не смогут поглотить всю энергию колебания поля провремени, и Ветер Перемен покатится не только на Шарию, но и на мою родную, обезумевшую от кровавых замыслов Кардианию. И задует ураган планетарного масштаба, сдувая с Майоры всю накопленную человечеством мерзость. Военные машины навсегда останутся стоять в опустевших ангарах, оружие быстро заржавеет — людям будет не до него. А сами люди…

— А люди? — скорбным голосом продолжал Байдир. — Оружие вы сумеете сделать бесполезным, но что будет с людьми? Человек потеряет свое место в этом мире, он будет вопреки своей воле ввергнут в вечный, хаотичный круговорот! Люди потеряют веру в завтрашний день… у них больше не будет ни родины, ни близких…

— Зато все они приобретут одну общую родину — Майору! — горячо возразил я. — После включения Излучателя исчезнут границы между государствами, нации забудут свои распри и станут единым народом, где каждый человек сможет стать другом и братом каждого! Исчезнут богатые и бедные, аристократы и рабочие, крестьяне и военные. Их место займут равноправные граждане Майоры. Накопительство, властолюбие, жажда наживы — эти извечные источники бед человеческих потеряют всякий смысл в новом, постоянно изменяющемся мире. Ценным станет другое — дружба, взаимопомощь, мужество, стойкость духа…

— Да, но через двадцать-тридцать лет после включения Излучателя человечество будет отброшено к первобытному состоянию! — в отчаянии прошептал Байдир. — Знание потеряет свою силу, у людей останется одна-единственная цель — ВЫЖИТЬ! Выжить любыми средствами! А для этого нужны лишь грубая физическая сила да простейшие навыки — вроде способов разведения огня или умения охотиться на диких животных. Мрак, глубокий мрак опустится на бедную планету…

— Пусть так! — сердито воскликнул я, задетый за живое. — Но человечество ВЫЖИВЕТ! И не только сейчас, но и во веки веков! Да, знание станет ненужным, науки захиреют и исчезнут, зато никому больше не придет в голову создавать тиров или атомное оружие. А топорами да стрелами, слава Богу, весь мир не уничтожишь…

— Вас проклянут многие поколения, Белиус!

— Напротив, меня будут почитать как героя, даровавшего людям вечный мир! Впрочем, на что мне нужна посмертная слава?

Мы оба замолчали, тяжело дыша в спертом воздухе. Впервые я высказал свои тайные мысли о настоящем и будущем человечества, высказал простолюдину, неспособному к масштабному мышлению, но в то же время и человеку, способному, как и я сам, пожертвовать своим личным благополучием ради всеобщего блага.