— Уже установили, — почтительно перебил Поплавского Саблин. — Я не успел сказать вам, Владимир Павлович, в Институте получена срочная радиограмма из Лунограда. Ремонт закончен, завтра «Белку» должны перевезти на Землю, в уральский космопорт.

Друзья помолчали, каждый думал о своем, потом все чокнулись, пригубили коньяк и не сговариваясь выплеснули почти полные рюмки прямо в костер.

Поймав его восхищенный взгляд. Марта неожиданно громко рассмеялась.

— Игорь, милый, мне кажется, ты впал в лирическое настроение. Того и гляди разразишься стихами. Похоже, я сейчас выгляжу томной лесной красавицей, только и ждущей жарких признаний…

— Ты не так далека от истины, — сухо сказал Корин, отодвигая рукой тугие ветви орешника, нависающие над тропинкой. — Сегодня в тебя нетрудно влюбиться.

— Сколько раз я говорила — не обращай внимания на мою внешность, — усмехнулась Марта, отбрасывая в сторону букетик лесных цветов. — Ты же знаешь, что это чистейшей воды мимикрия. Просто во мне где-то глубоко-глубоко встроен программный автомат, доверху набитый чисто женскими инстинктами и хитростями. Стоит мне чуть зазеваться, он тут же заставляет меня принимать загадочный вид, кокетничать, искать ваших восторгов, бедные мои мужчины. Однако ты меня уже достаточно знаешь, чтобы поверить — ко мне это не имеет никакого отношения…

— Твой автомат после брака с Поплавским заметно усовершенствовался, — ровным голосом произнес Корин. — Кстати, я не знал, что вы развелись.

Они продолжали идти рядом вдоль берега озера, но недавнее очарование рассеялось. Похоже, усилием воли Марта смогла выключить свой пресловутый аппарат инстинктов, ее походка вновь стала размашистой, движения по-мужски сильными и угловатыми — словом, рядом был уже совсем другой человек, знаменитый астробиолог, орденоносец и лауреат Марта Петровна Шадрина.

— Не сердись, — сказала она и вновь взяла Корина за руку. — Поверь, ты должен быть мне только благодарен за тот отказ. Иначе твоя жизнь превратилась бы в сплошную пытку! А Поплавский… он слишком самоуверен… Вбил себе в голову сказочку о мертвой царевне и решил разбудить то, чего во мне никогда не было. Со стороны мы выглядели очень эффектной парой… Ему завидовали, да и мне тоже. А мы мучились… Ни в хозяйки, ни в любовницы я не гожусь, да и не хочу заниматься этими глупостями, меня они лишь раздражают. Полгода мы устраивали у себя в коттедже под Марсоградом прием за приемом, изображая самую счастливую пару на свете, а потом я сбежала. И ни разу не пожалела об этом. Видишь, чего ты сумел избежать?

— А если я заявлю, что был бы только счастлив, оказавшись хоть на день на месте Володьки? — просто сказал Корин.

— Не надо, Игорь, я слишком хорошо к тебе отношусь, чтобы так мучить моего единственного друга. Ох, что бы я только не отдала за то, чтобы однажды утром вдруг проснуться мужчиной! Впрочем, мне чужды ваше вечное мальчишество и дурацкие страстишки… Я машина, умная и работящая машина, и ничего более…

— И это говорит самая очаровательная женщина, которую я когда-либо встречал! — возмущенно прервал астробиолога Корин. — Марта, милая, что с тобой случилось, зачем ты юродствуешь, строишь из себя женщину-робота? Ты же ласковая и добрая, умница, каких мало, да и Царевной тебя в свое время прозвали не зря! Наверное, не одна сотня нас, мужиков, оказалась в космосе только ради надежды познакомиться с тобой…

Марта слушала, недобро усмехаясь, а перед глазами невольно проплывала вереница ее знакомых и подруг, бесконечно завидовавших ей и сумевших так отравить их с Поплавским совместную жизнь, что она порой начинала завидовать мужчинам.