Капли лака разлетались в стороны — столь яростно Леннарт водил кистью по столешнице. Туда-сюда, туда-сюда. Похабные сценки с Лайлой в главной роли плясали у него перед глазами, в груди защемило — не вздохнуть. Он сходит с ума. Недаром говорят, что от ревности можно лишиться рассудка. Леннарт и вправду чувствовал: его сознание затуманено и он вот-вот очутится в темной комнате, полной тишины и забвения, где забьется в самый дальний угол. А там на полу стоит маленькая заводная шкатулка, которая играет мелодию «Старое доброе время». Он будет сидеть там и крутить рычажок, пока не уснет навеки.

Леннарт разделался со столом и принялся за стулья. Когда он закончил, вернулась Лайла, вся красная и вспотевшая. Интересно, сколько жеребцов она сегодня успела оседлать? Лайла наклонилась, чтобы заняться растяжкой, и он украдкой стал высматривать на ее одежде влажные или уже засохшие пятна. Он бы, конечно, их нашел, если бы захотел, но предпочел отвернуться, чтобы изучить крыльцо, которое наполовину сгнило. Леннарт решил построить новое.

И вот наступило воскресенье. В одиннадцать часов должны были транслировать шведский хит-парад.

Леннарт проснулся в радостном предвкушении — приятная смена настроения после терзаний последних дней, когда демоны чуть не разорвали его душу на части. Вылезая из постели, он почувствовал старое доброе волнение, какое возникает перед выходом на сцену. Наступил тот день, когда весь мир узнает о «Других»! Сегодня они должны были сидеть с Лайлой у радиоприемника с самого утра и, держась за руки, ждать начала эфира. Но раз теперь это невозможно, он лучше начнет сносить старое крыльцо.

Леннарт орудовал ломом-гвоздодером, вытаскивая гвозди и разбирая крыльцо, до без пяти одиннадцать, когда во двор вышла Лайла с радиоприемником и присела за садовый стол рядом с крыльцом.

Если не считать прошедшей в гробовой тишине поездки домой из Эскильстуны, впервые после ссоры они оказались так близко друг от друга. Джерри пригласили к однокласснику на день рождения, так что некому было сглаживать неловкие моменты. Леннарт продолжал работу, а Лайла просто сидела, сложив руки на коленях, наблюдая за ним. Наконец послышалась знакомая заставка. Капля пота скатилась у Леннарта по спине.

— Ну что, скрестим пальцы? — предложила Лайла.

— М-да, — проворчал в ответ Леннарт и снова набросился на гвозди.

Некоторые из них настолько проржавели, что шляпки отрывались, стоило Леннарту подцепить их гвоздодером.

— Ты написал отличную песню, — сказала Лайла. — Я тебе, наверное, не говорила, но она просто супер.

— Ага, — буркнул Леннарт.

Как бы зол он ни был, похвала жены все равно грела душу. Он пока не знал, что станет с их браком, но сейчас они сидят бок о бок и с нетерпением ждут, когда зазвучит их песня, а это что-то да значит.

Сначала представили претендентов на место в хит-параде на следующей неделе, а затем начался отсчет: десятое, девятое, восьмое, седьмое, шестое место. Лассе Бергхаген, «Хутенэнни сингерз» и так далее. Старая гвардия, оскомину набили. Но вот ведущий произнес: «А на пятом месте единственные новички в нашем хит-параде на этой неделе…» Сердце бешено заколотилось. Леннарт задержал дыхание. На ветвях смолкли птицы, пчелы прервали деловитый полет от цветка к цветку. — …Приветствуйте «Тропикос» с их хитом «Лето без тебя»! Послышались безликие аккорды, с которых могла бы начаться любая другая песня.

— Вот ведь обидно! — воскликнула Лайла, но Леннарт ее не услышал.

Он уставился на прогнившую деревяшку, чувствуя, как его внутренности разлагаются и отмирают. А чей-то голос пел откуда-то издалека, будто из космоса:

Роланд. Голос Роланда. Пятое место заняли «Тропикос».