– Его что, заклинило? – спросил я.

Аврора промолчала.

Ну да, логично. Заклинило – не заклинило, но рельсы-то по кругу проложены. Игрушечная железная дорога… А может, это терапия такая – укатыванием. Берешь двадцать проблемных подростков, сажаешь их на мотодрезину и пару дней катаешь по кругу. И они постепенно перевоспитываются, перевоспитываются, перековываются на орала… А когда их снимают, то они уже совсем послушные, обожают суп, манную кашу и фламенко.

Может, это так и задумано – сначала в трамвай, потом в муравейник кинут. Новые методы воспитания, высшая педагогика.

На пятом круге я решил сойти. Может, это проверка? На послушание. Может, они – ну, наши педагоги, запесосы – хотят посмотреть, будем ли мы кататься по кругу, как идиоты, или сойдем на сушу, как неидиоты? Или еще что?

Я решил быть последним. К тому же в Англии каждый год девятнадцать человек закатывается до смерти на каруселях.

Вагон ковылялся не очень быстро, я спрыгнул безо всякого труда и направился к лагерю. Пусть Аврора катается сколько угодно, может, это вызывает в ее голове особые завихрения, может, она от этого в экстаз приходит.

Я помахал Авроре ручкой и направился к лагерю. Перевоспитание начиналось странно.

Очень странно.

Глава 3

Лагерь

Когда-то тут на самом деле был лагерь. Ну, я имею в виду настоящий исправительный лагерь.

Конечно, не такой, как, допустим, в двадцатом веке, без вышек, без проволоки колючей, без овчарок Кауфмана, но все-таки настоящий. Перевоспитывали тут, было кого. Допустим, не хочет какой-нибудь мальчик жить правильно. Грубит, из дома сбегает, хочет походить на Сэма Драгго, космопроходца и беспощандера, ни родителям от такого житья, ни соседям. Или девочка какая, мама в детстве в вибросоковыжималку уронила. Жила-жила эта девочка, а потом – бах – парад планет, и решила она сделать своим кумиром Маргариту Чумак Первую. Покрасила волосы в зеленый, в окно выпрыгнула, родители, разумеется, в пыль, а она стоит вся такая самодовольная. И вот когда праздник отрицания в самом разгаре, появляются агенты Карантинной Службы и подхватывают героев под их непослушные жабры.

А дальше уже все по порядку, в мозгах немного покопались – и на остров.

Съезжались сюда лучшие педагогические силы, профессора, академики, практики, спортсмены великие. Они всей своей мощью наваливались на несчастных девиантишек и перевоспитывали их, как капризных собак. Почти со стопроцентным результатом. А тех, кого перевоспитать не удавалось, тех сбрасывали со скалы. С этой самой, в центре острова.

Это я шучу. Их и дальше перевоспитывали, до полного перевоспитания.

Видимо, Аврора была самым проблемным подростком Южного полушария, хотя, если честно, все эти ее жалкие выкрутасы не могли идти ни в какое сравнение с моими свершениями. Но, судя по всему, сама Аврора считала по-другому. Думала, что право имеет, и вообще.

Ладно, подумал я, это мы исправим.

Я спрыгнул с койки, быстренько оделся и выбрался на воздух.

Утро, хорошо выспался…

Я потянулся и тут же насторожился – подумал, что на меня сейчас же накинутся всякие Песталоцци, Сухомлинские, Блэйки и прочие, как говорится, запесосы, как следует возьмут меня в оборот, скажут мне – «устыдись!», сверкнут очами, и я тут же устыдюсь и побегу в «Армию Свободного Труда» записываться. Однако никаких педагогических светил я не обнаружил. На всякий случай я даже немного посвистел – авось сбегутся-слетятся, как мухи на приданое, но никого не появилось. Что было делать? Я решил, что, наверное, их еще не завезли. Что сидят они где-нибудь в Парамарибо, дуют пинаколаду и планируют, как лучше сделать из меня настоящего человека.

И отправился гулять.