Девушка растерялась. И положила горсть мятых бумажек в миску для сдачи.

— «Шипку», — сказал я. — Ее папа курит «Шипку».

Лидия посмотрела на меня.

«Шипку» мой отец курил, всегда меня за ней посылал.

— Ну, так бы сразу и сказала, — с облегчением выдохнула Лидия. — Тебе сколько? Блок, что ли, сразу?

— Пачку, — повторила девушка.

— Пачку так пачку.

Лидия положила перед девушкой пачку «Шипки», щелкнула на счетах.

— Еще чего?

— Хлеб.

Лидия указала на хлебную полку. Девушка подошла и взяла первую попавшуюся буханку. Тоже неправильно, хлеб так никто днем не покупает. Надо сначала вилкой пощупать — не черствый ли? Утром, когда только привезли, можно смело брать, а сейчас нет, наверняка Лидия к утренним остаткам еще вчерашних добавила. Так что лучше щупать. Наверное, все-таки из города. Из большого, где хлеб часто привозят.

— Буханка черного, — Лидия щелкнула счетами. — Еще…

В магазин вошел мелкий пацан с рюкзаком. Было ему лет десять, рюкзак выглядел гораздо старше, мелкий поглядел на свисающие с потолка липкие ленты, усеянные мухами, и хихикнул. Одет в куртку. Вроде летчицкой, но не кожаная, а брезентовая, с карманами и ремнями. На молнию застегнута и явно со взрослого плеча.

— И еще… — девушка поглядела на полки. — Еще…

— Бланшированный минтай, — сказал мелкий, отвлекшись от мух. — Три… Четыре.

Продавщица Лидия достала с полки банки.

— И борщ, — добавила девушка. — Две банки.

Борщ в стеклянных банках совершенно несъедобен. Как-то мама уехала в командировку, и отец сварил этого борща. Так соседской свинье и отдали.

Лидия выставила на прилавок борщ. Щелкнула счетами, взяла из кучки скомканных денег три рубля.

— Туристы, что ли? — усмехнулась Лидия снисходительно.

— Туристы, — девушка собрала оставшиеся деньги. — У нас каникулы.

— Понятно, у всех каникулы…

Мелкий в куртке сгрузил продукты в рюкзак, девушка закинула рюкзак на плечо, поправила, взяла с прилавка сигареты, внимательно их изучила и убрала в карман штанов. После чего оба направились к выходу.

— А сдачу? — удивленно спросила молодая продавщица.

Девушка и мелкий остановились, переглянулись.

— Сдачу забыли. — Лидия насыпала в миску медяков.

Девушка вернулась и выгребла монеты из миски. После чего они с парнем удалились.

— Психи, — шепнул мне Дюшка. — Их летом выпускают, вот они и рыщут.

Вряд ли психи, подумал я. Скорее, из дома сбежали. Позапрошлым летом один из Второй школы удрал на Байконур, ракеты смотреть, поймали лишь в Казахстане.

— Тебе только масло? — спросила Лидия.

Я расплатился за масло, убрал бутылку в лесковую сетку. Вышли на улицу. Ни девчонки с рюкзаком, ни мелкого пацана видно не было, видимо, на Пионерскую свернули.

Руки замаслились от бутылки, я сорвал подорожник и вытер.

— Психи из Эстонии, — сказал Дюшка.

— Почему из Эстонии? — не понял я.

— Там все белобрысые, как эти, — пояснил Дюшка. — По-русски плохо понимают, разговаривают не так, консервы с хлебом купили. Денег много у них…

— И почему тогда психи? Может, туристы.

— Может, и туристы, — согласился Дюшка.