— А знаете, что это? — сказал Антуан. — Эта подвижность и изменчивость окраски нитей может оказаться способом свободной связи между ними. Это очень похоже на разговор. Еле заметные колебания света подобны нашим звуковым.

— Тогда выходит, — подвел итог Жан, — ты уже совершенно уверен, что это живые существа, хотя они и совсем не отвечают даже самым смелым предположениям наших ученых и фантастов.

Мы еще немного понаблюдали за этим удивительным явлением, но ничего нового не открыли, кроме того, что уже успели. Включив освещение в отсеке мы почувствовали, что проголодались — при свете увлекательного явления не было видно — и ели ужинать. Если мы не найдем ничего нового, то нам, как сегодня, придется лишь ночами изучать этот светящийся волшебный мир…

Низшие животные и гиганты

— А что теперь делать? — спросил Жан, когда мы поужинали.

— Если ты спрашиваешь, чего бы хотел я, то, конечно, я хотел бы достичь мест, освещенных солнцем.

— Надеешься, что там будут организмы, более близкие нам по сознанию?

— Да… Даже те, которых мы видели днем, были ближе к нам, чем эти светящиеся создания.

— А может, надо сначала исследовать тщательнее атмосферу? — предложил Антуан.

Как и следовало ожидать, и на этот раз мы получили те же самые данные, что и при первом анализе. Только не удалось выяснить, что представляет собой неведомое разреженное вещество — очевидно, это было какое-то очень сложное соединение.

Вместе с углеродом и азотом имелись изотопные вещества. Так, атомный вес углерода достигал 12,4, а вес атомов азота до 13,7. Были незначительные добавки аргона, неона. Как я уже сказал, поражало высокое количество углерода.

— Здесь есть азот и двуокись углерода, поэтому возможна жизнь сложных организмов, почти таких же, как у нас на земле, — сделал вывод Антуан.

— Понятно. А что вы скажете про изотопные соединения? — воскликнул Жан. — Что касается азота, то я более-менее понимаю. А что до углерода, то это необычно, это черт знает что! Углерод, сопровождаемый гелием, оказывается здесь связанным полностью с другими атомами! Не понимаю!

— Однако, это сама действительность. Я думаю, что такая сложная форма углерода имеет здесь другое значение для живых существ нежели на нашей планете. Поэтому нет ничего удивительного, если флора и фауна отличаются от земной.

— А нам еще нужно определить физические свойства: плотность самой планеты, силу тяжести, температуру, длительность суток, года…

— Вы не очень утомились? — спросил Жан. — Если нет, может быть мы все-таки направимся к освещенным местам?

— Мои часы показывают час ночи, — ответил Антуан. — Нам некуда спешить. Вот понаблюдаем еще немного за светящимися существами, а потом, выспавшись, выйдем наружу.

Жан не мог протестовать против такого распорядка, и мы решили спать. Еще на протяжении получаса ребята глядели на светящихся тварей в атмосфере, что дало нам возможность лучше сгруппировать их и убедиться, что это действительно явления живой жизни, куда более утонченной, чем наивысшие проявления нашей.

Вскоре мы крепко заснули до самого рассвета.

Когда я проснулся, Жан готовил утренний кофе, тот самый кофе, при запахах которого так приятно было дважды в день думать, мечтать, вспоминать…

Хлеб лежал уже горячий, пышный и такой свежий, будто только что вынутый из печи.