***  

— Лара! — позвал чей-то голос.

Она обернулась и увидела Джерри Таунсенда.

— Карлос сообщил мне, что вы здесь. — Он подошел ближе. — Мне очень жаль, что так получилось с вашим днем рождения.

— Что…, что получилось?

Он удивленно уставился на нее.

— А разве Говард вам ничего не сказал?

— Да что он должен был мне сказать?

— Видите ли, из-за всей этой шумихи, поднятой в прессе, мы стали получать слишком много отказов, ну и решили, что будет лучше, если мы отменим вечер вообще. Я просил Говарда передать вам это.

«Честно говоря, у меня возникли проблемы с памятью».

— Ну и ладно, — мягко проговорила Лара. Она прощальным взглядом обвела великолепное убранство зала. — Надеюсь, у меня еще есть минут пятнадцать.

— Что, простите?

— Да нет, ничего. — Она направилась к двери.

— Лара, — обратился к ней Таунсенд, — давайте поднимемся в офис. Там нужно еще кое-что доделать.

— Давайте. — «Наверное, я уже больше никогда сюда не вернусь», — подумала Лара.

Поднимаясь в лифте в офис компании, Джерри сказал:

— Я слышал про Келлера. Невозможно поверить, что он виноват в том, что произошло. Лара задумчиво покачала головой:

— Нет, Джерри. Во всем виновата я. Никогда себе этого не прощу.

— Но вы же тут совершенно ни при чем.

Она вдруг почувствовала себя страшно одинокой.

— Джерри, если вы еще не ужинали…

— Извините, Лара. Но сегодня я занят.

— А-а, да-да. Понимаю.

Двери лифта раскрылись, и они вошли.

— Бумаги, которые вы должны подписать, находятся в конференц-зале, — сказал Джерри.

— Отлично.

***  

Дверь конференц-зала была закрыта. Таунсенд остановился, предоставляя Ларе самой открыть дверь, и, как только она сделала это, четыре десятка голосов дружно запели: «С днем рожденья поздравляем, с днем рожденья поздравляем…»

Ошеломленная, Лара застыла на месте. Перед ней стояли люди, с которыми она многие годы работала, — архитекторы, инженеры, строители. А еще здесь были Чарльз Коэн и профессор Мейер. И Гораций Гуттман, и Кэти, и отец Джерри Таунсенда. Но она видела только Филипа. Он шел ей навстречу, протягивая к ней руки, и Лара вдруг почувствовала, что ей стало трудно дышать.

— Лара…

И она очутилась в его объятиях, безуспешно пытаясь сдержать подступившие слезы. «Я дома, — мелькнуло у нее в голове. — Это моя семья». Ее охватило всеисцеляющее чувство умиротворения. И она ощутила тепло, исходящее от родного ей человека. «Только этим стоит дорожить, — подумала она. — Все остальное не имеет значения».

А ее уже окружили со всех сторон милые, знакомые лица и, не слушая друг друга, разом заговорили.

— С днем рождения, Лара…

— Вы великолепно выглядите…

— Ну как, удивлены?…

Лара повернулась к Джерри Таунсенду:

— Ай, Джерри, как вам не…

Он с деланным испугом затряс головой:

— Это не я. Это Филип все подстроил.

— О дорогой!

Официанты уже начали разносить закуски и напитки.

— Не важно, что там было, — заговорил Чарльз Коэн, — я все равно горжусь вами, Лара.