|
Я был полковником «Лесного спецназа», после расформирования армии стал вице-губернатором при Летторе, а когда мой начальник спился, я получил губернаторство. Однако такую должность не может занимать вояка из «новой знати», как вы нас называете, хотя у меня в полтора раза больше родовитых предков, чем у тебя, например. Это нереально, во всяком случае, пока я не докажу лояльность лично императору. Поэтому меня пригласили в столицу. Я навел справки. Покопался в архивах, подтянул все возможные связи, в том числе через родственников и друзей, – и обнаружил одну интересную закономерность. Если человек в небольшой должности либо если его назначили на высокую должность, но он еще не прошел проверки на лояльность, то он может критично отзываться об императоре и совершать любые поступки. А вот те, кто прошел через эту процедуру, уже не способны сказать об императоре ни единого плохого слова, а в критических ситуациях легко отказываются от инстинкта самосохранения и кончают жизнь самоубийством, что нехарактерно в принципе для высших, а характерно, например, для поднятых.
– Что ты имеешь в виду? – Анттон понимал, куда клонит Тетторион, но хотел дослушать до конца. – Попробуй обозвать императора. Не вслух, что ты, я не собираюсь копить на тебя компромат. Про себя. Что-нибудь безобидное, вроде «интересно, как сегодня покакал господин император?». Пленный губернатор усмехнулся и попробовал так подумать. Но мысль ускользала, словно юркая мышь от цепного пса. Анттон напрягся, на лбу его выступил пот, и он вдруг забыл, чем занимался только что. – Что я пытался сделать? – Подумать глупость об императоре. И вновь Анттон напрягся, и опять забыл последние мгновения. Так продолжалось несколько минут, пока в голове что-то не лопнуло.
В себя он пришел уже в кабине вездехода. Рядом сидел Тетторион, а впереди, на водительском месте, – Реттор, старый университетский приятель Аттона, уехавший пару лет назад добывать статус в Атию, колонию, расположенную в полутора тысячах километров восточнее Лифии на этом же материке. – Реттор? – Да, Анттон, это я. Ты бы знал, каких усилий нам стоило затащить тебя из Заката в Лифию! Но ты нужен нам. Ты один из сильнейших магов современности – не сейчас, но потенциально. Во всяком случае, из тех, с кем мы знакомы. – Чтоб тебя собственный мотор покусал, – выругался Анттон. – Куда мы едем? – Возвращаем тебя в резиденцию, – ответил Тетторион. – Доволен? Анттон задумался. С ним явно что-то произошло – вряд ли смерть и последующее поднятие, ведь магическую проверку, сложную и не очень приятную, он запустил в первую очередь. – Вспомни эксперимент с дурацкими мыслями об императоре, – посоветовал Тетторион. И Анттон вспомнил. Он осознал, что теперь может без труда думать о том, как император сходил в туалет или как безжалостно его самого высочайшим указом выдернули из Коллегии и отправили в Лифию. О том, как император спровадил на «заслуженный отдых» Анттона-старшего, когда надо было расчистить место для невнятного мужа двоюродной племянницы его величества. О том, как подавляли восстание во внешних провинциях. Как проводили денежную реформу. Как чистили «новую» аристократию. На протяжении восьми лет после окончания университета Анттон все сваливал на кого угодно, только не на императора. Да, именно тогда, перед финальным экзаменом, они по одному уходили на ночное бдение у портрета его величества и все как один, даже самые стойкие, засыпали. – Я не собираюсь помогать вам. Губернатор сложил два и два и понял, что нужен мятежникам – а кем они еще могли быть? – для поддержки их темного дела. |
