|
Вместе с тем, по данным сканеров, Роксана все еще продолжала обороняться, и отступление перед противником также становилось невозможным. На оперативном совещании было принято решение вывести вперед флаероносную группировку для разведки боем и по возможности для нанесения врагу урона силами флаерации. Имея двадцать один средний флаероносец против пятнадцати каракорумских, при шести против восьми ударных, и двадцать два эскортных флаероносца против сорока противника, мы вполне могли рассчитывать на паритет в количестве флаеров. Друнгарий Скуриди также серьезно рассчитывал на то, что обороняющий планету контр-адмирал Киндяшков ощутимо проредил флаерогруппы темника Денецкого, и расчет его оправдался в высшей степени.
– Вот как? – подал голос Крапивинцев. – Действительно ощутимо проредил? – Я бы даже сказал, что он проредил их серьезно, синклитик, – ответил Женя. – Может быть, даже значительно. Аххх, да! Еще! Хвалите, ну хвалите же меня сильнее, поручик! О-о-о-о, das ist fantastisch! – Флот, во исполнение приказа друнгария, начал эволюции по изменению ордера, а я приготовился перенести свой флаг с «Саламиса» на «Анику-воина», когда мы были обнаружены неприятелем. Его силы были довольно заметно распылены по системе, но с нашим обнаружением они начали выдвижение к точке рандеву. Было отмечено вхождение нескольких кораблей противника в атмосферу Роксаны, после чего они подверглись мощному обстрелу с поверхности планеты. По результатам кратковременного огневого контакта наши сканеры зафиксировали гибель одного тяжелого вымпела, предположительно дредноута, трех средних и шестнадцати легких вымпелов. В последних мы на тот момент уже и так имели существенное преимущество. Степень поврежденности остальных обстрелянных кораблей врага нам была еще неизвестна, но по средним вымпелам мы приблизились к паритету сил. Превосходство врага в тяжелых вымпелах все еще оставалось подавляющим, отчего прямое столкновение по-прежнему было крайне опасным и нежелательным. Кислов сделал глоток воды и продолжил: – По совету друнгария Скуриди я перенес свой флаг на наиболее приспособленный для тактического руководства корабль, фрегат «Орлан», и возглавил авангард, куда были включены все наши флаероносные и средние вымпелы, а также большая часть легких сил. Пользуясь преимуществом в скорости, я форсировал сжиматели пространства и начал отрыв от тяжелых сил, одновременно перестраивая авангард в три колонны таким образом, чтобы тяжелые силы могли пройти между ними, ведя продольный огонь без риска задеть свои корабли. Противник принял схожий ордер, выдвинув легкие, средние и флаероносные силы четырьмя колоннами. Достигнув расстояния уверенного удара флаерами, я принял решение выключить сжиматели пространства и лечь в дрейф, поскольку достигнуть расстояния огневого контакта казалось мне все еще нецелесообразным, так как враг имел на четыре средних вымпела больше, а его ударные и часть средних флаероносцев предположительно были вооружены орбитальными лазерами. У меня только флаероносец «Дедал» был вооружен для эскадренной баталии, что делало артиллерийский бой еще более нежелательным. В шестнадцать часов одну минуту по средней Ахайе я отдал приказ начать выпускать флаеры с палуб, а эшелонам отдал распоряжение принять оборонительный ордер для отражения возможной атаки флаеров. Неприятель также начал выпускать флаеры, однако скорость движения мне навстречу снизил и также принял оборонительный ордер. При этом в процентном соотношении кораблей ПКО с основными силами у него осталось гораздо больше, чем у нас. Количество выпущенных флаеров неприятеля явно не совпадало с расчетным: вместо ожидаемых двух тысяч двухсот против наших двух тысяч шестисот шестидесяти восьми флаеров мы засекли только чуть более полутора тысяч флаеров, из них сорок два выпущены были с крейсеров. |
