— Во всей этой ситуации у меня есть одно существенное преимущество. — сказал Крапивинцев, когда мы немного отсмеялись. — Я натуральный блондин.

— На всю страну такой один. — моментально отреагировал я. — И слава Богу.

— Бизантий не вынесет двоих. — подтвердил Деулин, трогая колечки в ухе. — Слушайте, а я не понял, чем они прокалывали? Ни крови, ни боли, ни раздражения в свежей ране.

— Лазеры-шмазеры. — пожал плечами Скуриди. — Какая разница? Вот мне интересно, девочки выйдут с таким же макияжем как у Ники?

— Боже упаси. — поежился Миша. — Так и импотентом стать можно будет.

— Будем дожидаться их здесь? Или в классе? — спросил я. — Пока на девчат красоту наводят, можно уже начать обсуждение, наверное.

— Здравая мысль. — поддержал меня Иван. — Идемте.

Впрочем поговорить нам не пришлось. Почти сразу за нами в класс вошла Елена Черикаева, дама лет сорока, невысокая, заносчивая и в целом мне очень неприятная, хотя не сказать, что страшная. По облику она от нас теперь почти не отличалась — те же короткие волосы, светлые, стриженные "под мальчика", та же подводка, только еще и ресницы с губами накрашены, вот единственно вместо шести серебреных колечек в левом ухе, нормальные серьги. Золотые, длинные но не массивные, изящные. И, кажется, еще тон ей наложили — я в этом как-то не разбираюсь.

— Кра-со-та. — огласила она свой вердикт, обведя нас долгим изучающим взглядом и пройдя к сдвинутым нами для обсуждения столам. — Девочки будут визжать. От восторга, разумеется.

— Вот и я думаю, — хмыкнул Крапивинцев, — то ли мы просто прекрасны, то ли прекрасны как боги.

— Мужчина должен быть чуть привлекательнее обезьяны. — это в комнату вошла Света Солодухина, несколько полноватая, но приятная женщина чуть за тридцать, в общении простая и незакомплексованная, моя коллега, кстати. Новая прическа ей откровенно не шла, но Светлане, похоже, было на это наплевать. — И вы этому определению точно соответствуете. Знаете, это хорошо, что на улицу нам выход запрещен — вы бы дошли лишь до первой же подворотни.

— Светик, солнце мое, услада очей моих, не сыпь нам соль на сахер. — поморщился я. — Нас и так чуть карачун не хватил, когда мы себя в зеркале увидали. Ты не представляешь, какую травму получили наша нежная душевная организация и утонченные натуры.

— Ну уж у вас с Мишей они утонченные, это точно. — усмехнулась Света, присаживаясь.

— Мы с Андрюхой не тощие! — сымитировал возмущение Крапивинцев. — Мы спортивные подтянутые мужчины, ни унции лишнего веса!

— И запасного тоже. — подтвердил я. — Оля, Надя, а вы что застыли в заднем проходе? Заходите, здесь все свои.

Последние участники нашей команды, Ольга Гришина и Надежда Чериванова, двадцатилетние девицы модельных статей, внешность которых не смогли испоганить даже местные стилисты, стояли на пороге, разинув рты.