— То, что Шорр Кан послал крейсер, это безумие, — сказал Хелл Беррел. — Какая ему от этого польза?

— Думаю, — сказал Гордон, — он собирался использовать меня как заложника. К счастью, вы уничтожили этих негодяев, капитан. А сейчас мне хотелось бы отдохнуть.

Хелл Беррел вел его из рубки узкими коридорами крейсера. Встречавшиеся офицеры отдавали честь. Они различались цветом кожи — следствие происхождения из разных звездных систем. Сам меднолицый капитан, как уже знал Гордон, был родом с Антареса.

Хелл Беррел открыл дверь в маленькую, скромную каюту.

— Мои личные апартаменты, принц. Располагайтесь.

Оставшись один, Джон Гордон почувствовал облегчение. Напряжение последних часов было чрезмерным. Единственной линией поведения, насколько он понимал, было возможно лучшее исполнение роли принца на Трооне и скорейшее возвращение в башню-лабораторию. А там уж он придумает способ для обратного обмена с Зарт Арном.

«Если бы Вель Квен был жив!» — подумал Гордон, и ему стало тоскливо. Потом, утомленный и расстроенный, он погрузился в сон.

Проснувшись, Гордон вместо белого потолка своей нью-йоркской квартиры увидел блестящий металл, услышал низкий, басовитый гул.

Дверь открылась, вошел человек в мундире, почтительно поздоровался. Он принес завтрак: синтетическое мясо, фрукты, знакомый уже шоколадный напиток. Потом заглянул Хелл Беррел.

— Идем по графику, ваше высочество. Будем у Канопуса через три дня.

Гордон не решился ответить иначе, как кивком. Он должен был играть свою роль. Ходить по кораблю так, словно все ему знакомо, скрывать любопытство, выслушивать намеки на тысячи вещей, в которых разбирался Зарт Арн, — и ни словом не выдать своего незнания! Мыслимо ли будет продолжать эту игру на Трооне?

На третий день, войдя в рубку, Джон Гордон был ослеплен блеском, пробивавшимся даже сквозь темные светофильтры.

— Канопус, наконец-то! — сказал ему антаресец. — Через несколько часов сядем!

Великолепие Канопуса поражало. Ради этого зрелища стоило рискнуть жизнью! Звезда сверкала белым сиянием, занимая полнебосвода, заливая пространство ярким, неземным светом. Гордон с трудом сохранял хладнокровие. Он был человеком прошлого, его мозг не привык к таким потрясениям.

Гул корабельных генераторов понизился в тоне, когда крейсер лег на орбиту вокруг планеты величиной с Землю. Это и был Троон. Мир зеленых материков и серебристых морей, сердце и мозг Империи, простершийся на половину Галактики.

— Мы сядем в городе Трооне, — сказал Хелл Беррел. — Командор Корбуло приказал, чтобы я немедленно доставил вас к Арн Аббасу.

— Я буду рад увидеть отца, — внутренне напрягшись, сказал Гордон. Отца! Человека, которого он видел только по телестерео, повелителя необъятного звездного государства… И вновь предостережение Зарт Арна всплыло в его памяти. Никому не говорить правды. Никому! Пройти все испытания и вернуться на Землю.

Серебристые моря и зеленые материки Троона неслись навстречу «Карис». Корабль падал к планете, не заботясь о предварительном торможении. Сердце у Гордона замерло, когда он глянул вниз. Над берегом океана вздымалась горная цепь, сверкавшая и переливавшаяся, как хрусталь. Это и был хрусталь, как он понял спустя минуту, — горный хребет, образованный вытеснением расплавленных силикатов из недр планеты.

Вознесенный на плоскогорье среди этих хрустальных кряжей, высоко над морем лежал сказочный город. Его купола были словно сверкающие пузыри из разноцветного стекла, свет Канопуса падал на шпили и башни и отражался радужным сиянием. Корабль спустился в космопорту, расположенном на севере от города. Там дремали сотни звездолетов — истребители, крейсера, разведчики.