Несмотря на аресты и реорганизацию, институт продолжал функционировать. Тема ракетоплана, обозначение которого изменили на "РП-318-1", досталась авиаконструктору Алексею Щербакову: доведение двигательной установки поручили инженеру Арвиду Палло. Планер испытали в свободном полете в начале 1939 года; с февраля по октябрь двигатель прошел "прожиги" на стенде. Исторический полет ракетоплана "РП-318-1" состоялся 28 февраля 1940 года. Самолет-буксировщик "Р-5" несколько раз прорулил по полю, подготавливая взлетную дорожку в глубоком снегу. Летчик Владимир Федоров занял место в кабине пилота. На высоте 2800 м ракетоплан отцепился от буксировщика, включился ракетный двигатель.

В своем отчете Федоров писал: "Пуск РД прошел нормально. Все контрольные приборы работали хорошо. По включении РД был слышен ровный нерезкий шум. <…> Примерно за 5–6 с после включения РД скорость полета возросла с 80 до 140 км/ч. Я установил режим полета с набором высоты 120 км/ч и держал его все время работы РД. <…> После включения РД нарастание скорости происходило очень плавно. На всем протяжении работы РД никакого влияния на управляемость "РП-318" мною замечено не было. Планер вел себя нормально — вибраций не ощущалось. Нарастание скорости от работающего РД и использование ее для набора высоты у меня, как у летчика, оставило очень приятное ощущение".

Десятого и 19 марта 1940 года состоялись еще два успешных полета. Они убедительно доказали, что техника двигателестроения в Советском Союзе вышла на уровень, при котором производство ракетопланов могло стать будничным делом. Однако история распорядилась иначе.

ТРОФЕЙНЫЕ РАКЕТЫ

После массированной бомбардировки британской авиацией ракетного центра Пенемюнде высшее военное руководство Германии постановило создать резервный исследовательский полигон в Польше. На новой площадке предполагалось также готовить войсковые соединения для обслуживания боевых позиций ракет "А-4 / V-2". В качестве места был выбран эсэсовский артиллерийский полигон Хайделагер, расположенный в местечке Близна. Там и разместилась 444-я испытательная батарея, которая запустила свою первую ракету 5 ноября 1943 года. При стрельбах на польской территории неудачи следовали одна за другой: некоторые ракеты не взлетали; другие поднимались и сразу падали, разрушая стартовую позицию; третьи взрывались на высоте в нескольких километрах от места запуска. Только десятая часть "А-4" выполнила задачу, достигнув цели.

Понятно, что подобная активность эсэсовцев, запускающих в небо огромные ракеты, не могла не привлечь внимания польских партизан. Через подпольщиков информация о полигоне поступала в Лондон. Английская разведка даже снарядила специальный самолет, чтобы вывезти для изучения детали, собранные партизанами в местах падения ракет. После небольшого размышления премьер-министр Уинстон Черчилль обратился с посланием к Иосифу Сталину, в котором просил обратить особое внимание на район Близны и постараться как можно быстрее захватить его силами советских войск. Глава СССР проникся важностью ракетной темы и дал указание Наркомату авиационной промышленности подготовить группу советских инженеров, которые должны с тщанием изучить все, что будет найдено на полигоне Близны. Сразу после освобождения от немецких войск в Хайделагер была направлена первая экспедиция — так в руки советских специалистов попали настоящие детали баллистических ракет "А-4 / V-2".

Основная деятельность по раскрытию секретов "оружия возмездия" началась только после окончания войны. Восьмого июля 1945 года была создана Комиссия по изучению немецкой техники. Более двухсот инженеров под руководством Алексея Исаева и Бориса Чертока обосновались в городе Бляйхероде (Тюрингия) — там когда-то находился завод по ремонту и доводке ракет, признанных бракованными.