Находившийся впереди Гибсон ужаснулся, увидев случившееся. Тут же из самолета выпрыгнули еще двое, накрыв упавшего своими телами, чтобы защитить его, а в открытом грузовом люке толпились люди. Еще ни разу Гибсон не сталкивался с таким идиотизмом. Вот же безмозглые сукины дети!

– Прекратить огонь! – бросил он радисту и повернулся к заместителю. – Прямо глазам не верю.

И тут вдруг осознал, что вся страна видит его на экранах. Увидел Лесли Марки, распростершегося на земле, чтобы не попасть под пули, но продолжающего говорить в микрофон. Увидел оператора, панорамирующего с раненого на оборонительные позиции и на вооруженных людей по обе стороны.

За пару секунд стрельба постепенно прекратилась.

К месту событий подлетел черный правительственный автомобиль, и выскочившая оттуда Сильвера со всех ног бросилась к упавшему.

– Какого черта?! В чем дело?! – Тут она увидела Асквита и осеклась. – Что случилось?..

Пассажиры продолжали один за другим выбираться из самолета – одни справлялись с этим без труда, другим потребовалась помощь. Начали подъезжать полицейские машины с включенными мигалками. Появилось инвалидное кресло.

– Кто вы такие? – строго спросила Элизабет.

Пара человек назвались, но Гибсон находился слишком далеко, чтобы расслышать фамилии. Элизабет бросила взгляд в его сторону. Гораций ломал голову, как лучше уладить дело: пожалуй, согнать этих людей в кучу, а заодно воспользоваться преимуществом прекращения огня и вклиниться в позиции индейцев. Это можно сделать. Наверняка.

– Вы видели, что здесь произошло, – говорил Марки в микрофон. – У вас на глазах был ранен Уолтер Асквит, прошлогодний лауреат Пулитцеровской премии по литературе.

«Асквит?! – изумился Гибсон. – Боже мой, это обойдется нам чертовски дорого!»

«Полузащитник» преклонил колени рядом с Асквитом, пытаясь остановить кровотечение, пока седобородый старался устроить того поудобнее.

– Да есть тут у вас врач?! – воззвала женщина как раз в тот миг, когда подъехала машина «скорой помощи».

Глаза Асквита остекленели, и он скончался, вцепившись в рукав «полузащитника».

Тело положили в машину «скорой». Как только она отъехала, Гибсон вышел вперед и назвался.

– Попрошу вас всех пройти со мной.

– Зачем? – вопросил седобородый. Ростом он не выделялся, и черты лица его говорили о кротости характера, но, представ перед спецназовцем, он едва сдерживал гнев. – Чтобы вы могли продолжать свою войну?!

Гибсон воззрился на него. Дело все более и более осложняется.

– Просто арестуйте всю компанию, – вполголоса процедила Элизабет.

– Кто вы? – спросил Гибсон у седобородого. Двоих в этой толпе он узнал, но седобородый был ему незнаком.

– Стивен Джей Гулд. – Тот возвысил голос, чтобы его не заглушил вой ветра. Камера приблизилась, и софит осветил его лицо, чтобы его увидела вся страна. – Мы не собираемся идти вам навстречу. Если правительство хочет убить еще кого-нибудь, пусть начинает с нас.

Они принялись выстраиваться в шеренгу, образуя живой барьер между противниками.

– Гулд, – проговорил Лесли в микрофон, – палеонтолог.

В кадре появился высокий мужчина с аристократической наружностью.

– Чарльз Курран, теолог. – Лесли поднес ему микрофон.

– Это не просто диспут о правах собственности. – Курран словно собирался призвать к порядку недисциплинированного ребенка.