— Может быть, — Всеслав потер подбородок. С одной стороны Ратибор прекрасно знает свое дело, с другой стороны, только что прочитанный рапорт Левашова, говорил о невозможности такого исхода. При самом пессимистичном раскладе флот Рода по силе равен четвертому флоту, а с учетом лежащих в дрейфе за плоскостями крейсерских построений катероносцев, готовых в любой момент выплеснуть сотни смертоносных вертких «Драконов» и «Полканов», уступает. Не мог же Стас ошибаться?

— Давай лучше готовь наземные силы к обороне, — совершенно серьезно продолжил Кромлев, — сколько Ворону надо времени?

— Не менее трех часов, а неделя еще лучше.

В ответ Ратибор коротко эмоционально выругался. Его можно было понять, космический бой длится минуты, после первого выстрела времени для раздумий уже не будет. Воспользовавшись паузой, Всеслав вызвал по комп-коммуникатору Ворона и в двух словах обрисовал тому ситуацию. Владимир Добрыневич в этот момент находился на передовой базе «Гадючий хвост» в пятидесяти километрах к северу от вражеской крепости. В преддверии сражения генерал перенес свой флаг в оперативный тыл штурмовой группировки. Ситуация в целом была опасной, оптимальным решением было срочно отводить войска под прикрытие ПВО и авиации, готовиться к обороне. Наступление и штурм укрепрайона при возможности высадки вражеского десанта, приведут к разгрому ударной группы и гибели тысяч человек. Всеслав это прекрасно понимал. Хорошо, если Кромлев перестраховывается, а если нет?

Всеслав невольно поежился. Он представил себе сыплющиеся с неба десантные боты противника, перспектива, что и говорить, малопривлекательная. Но сейчас не время для эмоций, оба командующих ждали от него решение. Нельзя сомневаться на глазах подчиненных, хуже этого ни чего нет.

— Действуем так, — Всеслав наклонился вперед к монитору компа, — Владимир Добрынич, разворачивайте все свободные войска по плану «Черепаха». Но подготовку к штурму не прекращаете. Ратибор Святославович, Вы действуйте по намеченному плану. Обеспечьте безопасность конвоя и держите эскадры в боевой готовности. По данным разведки, догонские силы в этом секторе не превосходят Ваш флот, — Всеслав уже успел просчитать все варианты. Риск, конечно, остается, но риск допустимый.

— Сколько времени продержится флот? — задал самый важный для него вопрос Ворон.

— Сражение начнется не раньше чем через час-полтора. Если разведка не врет, — при этих словах адмирал саркастически ухмыльнулся, и скосил глаза в сторону Всеслава, — я удержу систему и разнесу флот противника. В противном случае, я продержусь не больше 15-и минут. Затем догоны за 20–30 минут развернут десантные силы и начнут высадку. Прямо вам на головы.

— Хорошо, думаю, через час все будет ясно. У нас на орбите болтаются четыре авианосца. Вам, Ратибор Святославович, толку от них мало, пусть срочно начинают переброску своих самолетов на наземные аэродромы.

— Действуем. Заодно постараюсь отправить вниз все авиационное оборудование и ангарный персонал, — Кромлев с радостью подхватил эту мысль, ему все равно ни какой пользы от самолетов, только защищать тяжелые неповоротливые, слабо защищенные и почти безоружные авианосцы, а на поверхности более 500 машин будут не лишними.

— Я остаюсь на «Остролисте». Вас Владимир Добрыневич, попрошу постоянно быть на связи, в крайнем случае, оставьте на линии начальника штаба, — последнее замечание было не лишним: Ворон вполне мог не усидеть на месте и рвануть прямо на передовую.

— Стоит ли мне начинать штурм? Если флот выбьют из системы, я не успею отвести войска.