Рассеяно скользивший по карте взгляд Всеслава остановился на одной точке. Кажется, он что-то нашел. Всеслав поднялся из-за стола и подошел к экрану вплотную. Кажется у этого водораздела слишком правильные очертания. Или показалось? Нет, так оно и есть. Два вытянувшихся сосисками озера образуют правильный прямой угол, а невысокая гряда холмов лежит как правильная биссектриса этого угла. Дальше в направлении образованной рельефом стрелы лежит серповидное озеро. Очертания холмов и озер слишком правильные, почти прямые линии. В природе так не бывает, прямая линия, обычно чисто искусственное образование. Может на самом деле, неведомые первые хозяева Рионы оставили такой знак?

Сибирцев вернулся к компу, выделил кусок карты в отдельный файл, поставил на подозрительном районе жирный знак вопроса и отправил его на комп Яромила Старинова. Пусть думает. Яромил сегодня утром забрал себе все планетологические материалы по северному полушарию. Пусть сравнит карту с магнитометрическими и гравитационными схемами. Может и найдет, что подозрительное. В любом случае завтра надо будет лететь в этот район, проверить местность приборами. У планетологов были гравинейтринные сенсоры, способные обнаруживать подземные пустоты и пещеры, один из них завтра и прихватим с собой.

В этот момент запищал сигнал вызова комп-коммуникатора. Всеслав нажал кнопку, и на экране компа возникло лицо Бравлина Генералова.

— Командир, ты сейчас занят?

— Время есть. Заходи, — отреагировал Всеслав.

— Через минуту подойду.

Ровно через две минуты открылась дверь, впуская в кабинет Генералова. Старший лейтенант молча ответил на крепкое рукопожатие начальника, опустился на стул и уставился в стол перед собой. Пауза затягивалась.

— Что случилось? Ты на себя не похож, — наконец прервал молчание Сибирцев. По внешнему виду Бравлина было ясно, что его что-то мучает, но при этом он боится сказать лишнее.

— Понимаете, Всеслав Бравлинович, я сам не знаю с чего начать.

— Тогда давай с самого начала.

— С самого начала, говорите, — Бравлин провел ладонью по своему гладкому черепу. — Кажется, я с ума начинаю сходить.

— Ты думаешь, у нас еще остались нормальные люди? — с легкой усмешкой ответил Всеслав.

— Не в том дело. Прошлой ночью мне приснился схрон догонов. Скалистая местность, у подножия скального обрыва естественные выходы битума на поверхность. Западнее в полусотне верст горный останец, почти разрушившийся от времени. Главное, я все это видел очень ярко, отчетливо, вплоть до мельчайших подробностей. Словно я кружил на флаере над этим районом.

Всеслав слушал внимательно, всем своим видом демонстрируя заинтересованность и соучастие. Если человек сомневается в своей психике, надо дать ему выговориться. В этом и заключается работа психоаналитика. Важно не обидеть человека, проявить участие, быть внимательным слушателем. Срывы бывают у всех, все дело в интенсивности нагрузки на психику, а в последнее время досталось всем. Работали не замечая часов, практически без отдыха.

— Я даже запомнил черную полосу базальтов, перечеркнувшую равнину. Все очень подробно, как будто я это видел своими глазами. Картинка была яркой красочной, даже лучше чем в реале. А затем горы стали прозрачными, внутри скалы обнаружился схрон. Три бункера, транспортные коридоры, выходы на поверхность, даже реактор в самом нижнем бункере, — продолжал рассказывать Бравлин. — Вы мне верите, Всеслав Бравлинович?

— Конечно! Интересный сон. Я слушаю.

— В том то и дело, что это не обычный сон! Мне редко снятся сны, и тем более такие яркие.