Чи легко прыгала мимо плетеных хижин. У входа в одну из них сидела туземка и вкладывала пищу в рот ребенка. В этом икрананкийцы были подобны цинтианам. У тех и у других не было молочных желез, а дети, только что родившись, были способны принимать пищу (цинтиане своими губами могут сосать, но не сосут грудь). Но на этом сходство кончалось. Жена икрананкийца была молоденькой, маленькой, лишенной гребня из перьев, неряшливой и раболепной. Цинтианка, которая должна нести своего детеныша по деревьям, была больше самца и длиннее его. Наследование по материнской линии является нормой, во многих культурах распространено многомужие, а прошлое знало и самый настоящий матриархат. Чи считала, что именно поэтому ее планета и стала такой прогрессивной.

Она постучала в дверь помещения, где жил Гудженджи. Посланник сидел за столом со своим гостем, комендантом гарнизона Лалнакхом. Они играли в игру, которая заключалась в выбрасывании разноцветных палочек на стол, разделенный на квадраты. Чи взобралась на стол, едва не разрушив хрупкое сооружение из палочек.

— Что это? — спросила она.

Лалнакх нахмурился. Гудженджи, привыкший к ее бесцеремонности, сказал:

— Мы зовем это акритель, — и объяснил правила игры. Они были достаточно сложны, но в целом все зависело от того, как расположатся палочки при падении.

— Очень распространенная игра, — добавил он.

— Вы будете играть или нет? — воскликнул Лалнакх.

— Конечно-конечно, дайте подумать, — Гудженджи примостил очки и принялся изучать расположение палочек на столе. Чем меньшую конфигурацию он построит, тем больше выиграет. Но если он не сумеет достигнуть уровня, о котором заявил заранее, то проигрыш существенно увеличивается. — Думаю, мне сегодня повезет, — он кивнул на стопку монет рядом с собой. — Попробуем! — Гудженджи собрал свои палочки и принял решение.

— Не нужно гадать, — сказала Чи. — Вы можете знать результат заранее.

Лалнакх посмотрел на нее:

— Что это значит?

— Не реальный исход, — сказала Чи, — но вероятность его. Каковы шансы на выигрыш, оправдан ли риск.

— Но как, спаси нас от разрушения, это рассчитать? — спросил Гудженджи.

— Играйте, черт возьми, — возмутился Лалнакх.

Гудженджи потряс свою кучку палочек и бросил их. Он сделал ход.

— Акк-р! — прохрипел Лалнакх. — Не везет! — он швырнул последнюю монету на стол. Гудженджи подсчитал,

— Вы должны больше, — сказал он.

Лалнакх грубо выругался и принялся рыться в карманах. Он бросил Гудженджи матово-белый диск.

— Возьмите его! Рангакорская работа. Я берег его как талисман. Но демоны сегодня сердиты на меня.

Гудженджи протер очки и прищурился. Чи тоже рассматривала диск. На медальоне был хороший рисунок: с одной стороны венок, а с другой — горный пейзаж. Но часть серебра стерлась.

— Но ведь это посеребренная бронза, — сказала Чи.

— Одно из двух видов искусства, которыми они обладают, — ответил Гудженджи. — Они помещают металл в ванну и… не знаю, что там происходит. Сильная магия. Я был там однажды в составе посольства, и они дали мне в руки две проволочки, выходящие из какого-то ящика. Меня что-то укусило, они смеялись, — он вспомнил о своем достоинстве. — Но в любом случае, будучи магическими, такие предметы ценятся высоко.