— Конечно, знаю! Разве мы не обсудили в твоей комнате все это? Перестань болтать и займись чем-нибудь полезным.

— Я слишком сангвиничен для этого, — он неуклюже повертел в руках щипцы, не приспособленные для ладони человека, и попытался расставить батареи в ряд. А вот и лейденская банка, хотя ее следовало бы назвать рангакорской.

Дверь зазвенела и зашаталась, Фалькейн с тревогой огляделся. Прошло немногим более часа с момента появления Чи. «Черт возьми, не слишком много времени, чтобы вообразить себя Генрихом Герцем». Чи делала последние приготовления, скорчившись у неуклюжей груды аппаратуры. Наконец она коснулась ключа. Через щель разрядника пролетела искра: Чи начала передавать кодом Лиги. Невидимые, всепроникающие радиоволны полетели в пространство.

Теперь все зависело от того, сумеет ли она правильно определить частоту. Времени оставалось немного: через одну—две минуты дверь поддастся. Фалькейн занял свой сторожевой пост.

Задвижка отлетела, дверь распахнулась. Сверкая мечом, ворвался земец. Фалькейн скрестил с ним лезвие своей сабли. Зазвенела сталь. Как и следовало ожидать, земец был новичком в фехтовании. Фалькейн мог его убить за тридцать секунд, но не хотел этого. К тому же, удерживая парня у двери, он мешал ворваться остальным.

— Хочешь повеселиться? — спросил он своего неопытного противника. В нем постепенно нарастал гнев.

…Точка, точка, тире, точка… Лететь в Рангакору… Приземлиться в пятидесяти метрах от южных ворот города. Точка, тире, точка…

Земец подставил бок для удара, Фалькейн не воспользовался этим. Тот отскочил, и рядом появился второй земец. Фалькейн, удерживая первого, одновременно нанес ногой жестокий удар второму. Тот захрипел и упал на руки стоящих за ним. Повернувшись, Фалькейн успел отбить очередной удар и сам сделал выпад. Лезвие его сабли погрузилось в руку первого нападавшего. Он повернул клинок, чувствуя, как рвется живая плоть, и услышал звон упавшего меча противника. Не освобождая своего оружия, он развернулся и едва избежал удара третьего воина. Дэвид сделал шаг вперед и применил прием каратэ. Рывок, треск, и земец с серым лицом и сломанной рукой опустился на колени, а Фалькейн высвободил саблю. Она зазвенела, отбивая удар следующего противника.

Фалькейн судорожно поглядывал из стороны в сторону. Человек, которого он ранил, уже отполз. Кровь, струящаяся из раны, оставила необыкновенно яркую дорожку. Второй раненый без чувств лежал у стены. Фалькейн взглянул на своего очередного противника (юноша с покрытыми пушком щеками, он сам недавно был таким) и сказал:

— Если ты будешь держаться в стороне, я позволю оказать помощь раненым.

Парень выругался и двинулся на него. Фалькейн отбил удар.

— Ты, младенец, хочешь умереть? — спросил он. — Спокойно. Я не укушу тебя. Я миролюбивый человек, пока меня не трогают.

Он оторвался от противника и опустил саблю. Парень некоторое время смотрел на него, потом отступил в толпу земцев и икрананкийцев, заполнивших коридор. Фалькейн пнул раненого.

— Уходи, — сказал он.

Раненые поползли мимо него.

Вперед выступил Хаф Патрик. В его руке была сабля, но он опустил ее. Лицо его было искажено.

— Как ты можешь? — прохрипел он.

— Очень страшная магия, — сказал Фалькейн. — Я перебью всех, если вы не оставите меня в покое.

…Точка, тире, точка, тире…

— Чего ты хочешь от нас? — спросил Патрик.

— Для начала напиться. Потом поговорим.

Фалькейн попытался облизать сухие, потрескавшиеся губы. Черт бы побрал этот воздух!

— Да, поговорим, — сабля Патрика опустилась еще ниже.