А это, в свою очередь, повлекло за собой технику перерождения. Это просто логичное продолжение того, что было создано раньше. Ваше тело записывалось в его первичной жизни, скажем, в возрасте около двадцати лет. Тогда вы живете до тех пор, пока захотите, скажем, до тридцати пяти, или сорока лет, или до того возраста, пока не начнете стареть. Тогда ваша нейтральная часть записывается одна с помощью специальных сканирующих приборов. Память, как вы знаете, является материей нейтральных хромосомных наборов и измененных молекул белка, которые тоже не так уж трудно сканировать и записывать. Эта добавочная частичка накладывается электронным способом на запись вашего двадцатипятилетнего тела. Тогда ваше собственное тело используется как банк материи для материализации записи в измененном виде — и фактически моментально создается ваше новое тело — молодое, но со старыми воспоминаниями! Вы становитесь бессмертным!

— В некотором роде, — сказал Фелджи. — Но мне не кажется это правильным. «Эго», душа или то, что вы называете этими словами, — создается впечатление, что вы теряете это. Вы создаете только превосходную копию.

— Когда копия настолько совершенна, ее нельзя отличить от оригинала, — сказал Рамакан, — да и какая разница? «Эго» — в основном общественное понятие. Вы, ваша сущность является постоянно изменяющейся частицей хромосом, носящих всего лишь временные связи с молекулами, которые случайно несут этот отрезок в данный момент. Это конструкция, а не структурный материал, вот что важно. А конструкцию мы сохраняем.

— Действительно? — спросил Фелджи. — Мне показалось, что среди землян можно найти некоторое сходство.

— Ну, поскольку записи можно изменять, нет причины, чтобы сохранять изуродованные или больные тела, — сказал Рамакан. — Записи могут быть скопированы с совершенных экземпляров, и все участки с их «эго» стираются; тогда их можно будет наложить на чью-то еще нейтральную запись. Перерождение — в новом теле! Естественно, каждый хочет соответствовать превалирующим стандартам красоты, вот почему и появляется некоторая похожесть. Другое тело, конечно, может привести со временем и к другой личности, поскольку человек — психосоматическое существо. Однако общество, которое является необходимым атрибутом «эго», сохраняется.

— Угу, понимаю. Позвольте спросить, сколько же Вам лет?

— Около семисот пятидесяти лет. Я был средних лет, когда изобрели перерождение, но я переродился в новое молодое тело.

Взгляд Фелджи скользнул с гладкого моложавого лица Рамакана к своим собственным рукам, с узловатыми суставами и выступающими венами шестидесятилетнего мужчины. Тотчас же пальцы его сжались, но голос остался мягким.

— У Вас не возникает неприятностей с воспоминаниями?

— Да, но частенько бесполезные и повторяющиеся фрагменты изымаются из записи, и это помогает. Роботы точно знают, какая часть записи соответствует данному воспоминанию, и могут его стереть. Скажем, после еще одной тысячи лет, вероятно, у меня будут большие пробелы в памяти. Но это будет не так уж и важно.

— А как насчет очевидного ускорения бега времени с возрастом?

— С этим были проблемы в первую пару столетий, но потом казалось, что время несколько выровнялось, и нервная система приспособилась к этому. Хотя, должен сказать, — согласился Рамакан, — что это, так же как отсутствие стимулов, возможно, является причиной такого статичного состояния нашего общества и общей непродуктивности в настоящее время. Есть ужасная тенденция к откладыванию важных дел со дня на день, а день кажется слишком коротким для того, чтобы что-то сделать.

— Конец прогресса, затем — науки, искусства, стремлений — всего того, что делает человека человеком.