— Будет сделано, пан шеф, — улыбнулся Чек, вонзая зубы в большую грушу.

В это время к ребятам подошел высокий человек в сером спортивном костюме.

— Кто тут Мариан Ткачик? — спросил он.

— Я, а что? — Чек встал перед незнакомцем.

Тот вытащил из кармана измятую бумажку и показал ее мальчику:

— Ты подписывал это заявление?

Манюсь побледнел. Он никак не ожидал, что Вавжусяк передаст его заявление в организационный комитет.

— Я, — тихо произнес он.

Мужчина в сером пристально взглянул на Чека:

— Почему же ты играешь в «Сиренке»?

— Я всегда играл в «Сиренке».

— А как же твое заявление?

Манюсь с тоской смотрел на измятую бумажку. Ну что сказать этому человеку! Разве можно ему объяснить, как все произошло?

Но мальчика выручил Стефанек.

— Об этом заявлении мне известно, — сказал он, подойдя к человеку в сером костюме. — Я опекун Ткачика и одновременно тренер команды. Уверяю вас, что это недоразумение. Я сам все объясню в организационном комитете.

— Ну, смотрите, — сказал работник комитета, озабоченно поглядывая на бумажку. — Однако, поскольку от «Урагана» поступил протест, мы вынуждены разобрать это дело. Они уверяют, что Ткачик — их игрок и не имеет права играть в «Сиренке».

— Я никогда у них не играл! — возмущенно крикнул Манюсь. — Пусть уважаемый пан спросит ребят. Они просто хотели меня переманить.

Стефанек легонько оттолкнул его.

— Успокойся, я все объясню. — Он повернулся к члену комитета. — Беру ответственность на себя. А если у вас есть какие-нибудь сомнения — прошу обратиться к редактору Худынскому. Ему известны все подробности этого дела.

— Хорошо, — ответил тот. — Но я все-таки посоветовал бы вам вывести Ткачика из состава команды, потому что, если протест будет удовлетворен, мы будем вынуждены признать матч недействительным и присудить победу «Погоне».

Пан Сосенка не мог вынести такую несправедливость. Ломая свои пухлые ручки и растроганно глядя на Манюся, он вмешался в разговор:

— Но это же явное жульничество, господа любезные! Ведь этот парнишка все на свете отдаст за «Сиренку». Разве он мог бы играть в таком дрянном клубе, как «Ураган»?

Работник комитета только покачал головой.

— Всяко бывает. У нас с этими мальцами столько возни. Все время какая-то неразбериха… — Он не докончил фразы — над полем разнесся свисток судьи, сигнал к началу второй половины игры.

— Пан Вацек, можно мне играть? — спросил Манюсь, умоляюще глядя на тренера.

— Иди и играй спокойно. — Стефанек потрепал его по плечу. — Играй так же, как в первой половине. А с «Ураганом» я сам улажу. Их наглость переходит уже всякие границы.

Мальчик припомнил угрозы Ромека Вавжусяка. «Они будут мне мстить», — подумал он. Однако, выбежав на поле, тут же позабыл обо всех тревогах. Его охватила горячка игры. Все мысли сосредоточились на мяче, который в эту минуту Манджаро устанавливал посреди поля.

Редактор Худынский с довольной улыбкой глядел на поле. Прошло около десяти минут, с тех пор как началась вторая половина матча. Борьба была упорной, и, пожалуй, она могла бы удовлетворить самого требовательного знатока футбола.

— …Нужно признать, что это великолепный матч, — говорил он в микрофон. — Из этих мальчишек вырастут когда-нибудь достойные преемники наших лучших футболистов. Каждую минуту на поле возникает какая-нибудь отличная комбинация, каждую минуту кто-нибудь из игроков демонстрирует хорошую технику.