И здесь каждый элемент необычайно важен! Если не будет этой книги, если некому будет сказать «спокойной ночи!», если перегорит лампочка в прикроватном бра — это нарушит привычный стереотип, а потому наша психика встревожится: «Что случилось? С чем связаны изменения? Нет ли тут где-нибудь подвоха? Не случилось ли какой беды?» В целом это вполне нормальная «охраняющая» нас функция мозга: сигнализировать беспокойством о любых изменениях жизненного сценария. Конечно, сами по себе эти нюансы обстановки несущественны, однако в природе любое подобное изменение привычного стимула может быть признаком какой-то реальной угрозы. Если зверь сталкивается с такой «новостью» в окружающей его действительности, он напрягается, чтобы исследовать всю ситуацию целиком и убедиться в отсутствии угрозы — вдруг неспроста! Мы, конечно, далеко ушли в своем эволюционном развитии от неразумных зверьков, однако же эти глубокие подсознательные механизмы и у нас продолжают работать, а потому способны выбить человека из колеи как следует и надолго.

Таким образом, для профилактики бессонницы мы должны, во-первых, хорошо знать, что включает в себя наш «снотворный сценарий» (т. е. всю ту совокупность собственных действий и внутренних стимулов, которые предшествуют нашему обычному засыпанию); а во-вторых, контролировать обстоятельства, чтобы без достаточно веских оснований в них не возникало хоть сколько-нибудь существенных новшеств. Итак, здесь важно все — типичное время отхода ко сну, комплекс действий, производимых нами перед сном, а также набор обстоятельств, составляющий общий антураж этого священного ритуала.

Сделаем еще одну оговорку. К сожалению, механизм приверженности определенному стереотипу поведения может оказаться хорошим подспорьем не только для дел, связанных с засыпанием и сном, но и для развития стойкой бессонницы. Многие мои пациенты демонстрировали просто выдающиеся стереотипы «болезненного бодрствования»! Так, например, у одного из них, молодого мужчины, однажды возникли проблемы со сном (ситуативная бессонница); на следующий день, будучи на работе, он чувствовал сонливость и очень переживал из-за снижения собственной работоспособности. Отходя ко сну следующим вечером, он испытывал исключительную сонливость и исключительное беспокойство: «А вдруг я эту ночь опять промучаюсь без сна?»

Пытаясь ответить себе на этот вопрос, он постоянно поглядывал на горящие во тьме его спальной электронные часы. Вот уже заснет, но встрепенется, разбуженный тревогой: «Сколько я уже не сплю?» Посмотрит на зеленый огонек своих часов, распереживается по поводу снятых с часов показаний и снова пытается заснуть. И таки засыпает ведь! Но вот снова побудка и «контроль»: «Который сейчас час? Сколько я уже не сплю? Катастрофа — завтра буду никакой!» Так, в результате этого постоянного контроля, а точнее говоря, постоянной тренировки у него и сформировался стойкий стереотип, категорически лишающий его сна: посмотрит этот молодой человек на свои часы, и сон слетает с него так, будто бы его и не было вовсе. По сути дела, сами эти часы стали в данном случае силой пробуждения, силой, лишающей моего пациента сна. И до тех пор пока мы не убрали эти часы из спальни, сон так и не мог восстановиться, а как только убрали, то уже вторая ночь прошла «на ура».

Вопрос: Андрей Владимирович, а что такое «внутренние часы»? Что-то такое вообще есть или это все разговоры?

Ответ: Безусловно, есть — причем самые настоящие часы. Вот как вы себя чувствуете, когда наше замечательное правительство с целью экономии электричества два раза в год переводит стрелки часов — то назад, то вперед? Когда один день благодаря этому увеличивается — осенью на один час — все, кажется, довольны (кроме тех, кто на дежурстве, разумеется); а когда уменьшается весной, количество довольных резко сокращается.