|
На улице это были типичные хулиганы: много палева и бухла, заточенные перочинные ножики и ржавые бритвы, разбитые витрины, подпаленные флэты, драки на танцплощадках, столкновения с милицией. Непонятно, как по музыке, но по образу жизни это был явный панк, причем с криминальным оттенком. "Находясь в экстремальных ситуациях, я ощущал себя здоровым человеком, - откровенничал впоследствии Ник. - Настоящий рок-н-ролл - это герой. Именно через ад можно увидеть рай и попасть в него".
Как несложно предположить, просуществовал "Мазохист" совсем недолго. Вскоре одного из музыкантов посадили в тюрьму, кто-то вскрыл себе вены. Все закончилось тем, чем и должно было закончиться: группа распалась. ...В очередной раз разругавшись с отчимом, Ник уехал из города и поступил в Челябинский институт культуры. Там он знакомится с поэзией Верлена и Вийона, а на студенческих вечерах читает стихотворение Эдгара По "Улялюм" (в переводе Жуковского). Спустя годы это "трепетанье вулканов" превратилось в интерпретации Ника из шедевра черного романтизма в сверхтяжелый мистический блюз, сопровождаемый жуткими звуками обезумевшей гармошки: "Здесь могила моей Улялюм, здесь могила твоей Улялюм..."
Концерт в ДК МЭИ. Слева направо: Ник Рок-н-Ролл, Егор Летов, Янка Дягилева, Алексей "Плюха" Плюснин, 1989 год.
В Челябинске Ник учился на режиссера массовых праздников. В этом очаге культуры он со своим отрицательным обаянием, демонической внешностью и уличными манерами выглядел существом инородным. Если бы его преподаватели увидели, какие "массовые праздники" устраивает их любимый студент спустя несколько лет, им, скорее всего, стало бы страшно. Интересно, что в институте у Ника были сплошные пятерки - пока не надоело... Недоучившись, Ник переезжает с семьей в Симферополь. Группа "Второй эшелон" представляла собой нечто среднее между Sweet и Sex Pistols, по крайней мере по энергетике. К 87-му году в их репертуаре появляется написанный еще в Оренбурге "Город на крови" - не менее душераздирающая, чем "Методист", композиция. С монотонным гитарным рефреном, нездешней агрессивностью, матом и кучей отчаянных лозунгов разуверившегося в справедливости человека: "Бога больше нет!.. Весь мир тюрьма!.. Вы украли праздник!.. Праздник!" Вместе с никому еще не известным Летовым Ник пытается сыграть на Подольском фестивале, но - безуспешно. Их час тогда не пробил. "Панк-рок у нас надо играть в крысиных норах", - говорил в те времена Ник. В Симферополе "Второй эшелон" рискнул пару раз вылезти из норы , следствием чего стало появление в газете "Крымский комсомолец" разгромной статьи "За ширмой фирмы". В ней Нику припомнили и скандальные концерты "Второго эшелона", и его московские выступления в составе "Чуда-юда". Для убедительности Нику "пришили" сутенерство и пропаганду фашизма. Это уже было серьезно. Вскоре последовал арест, обвинение в антисоветской деятельности, спецпсихушка, судебная экспертиза. И допросы, допросы, допросы. Весной 88-го года следователь закрыл дело за отсутствием состава преступления. Еще через несколько месяцев кочевник Ник уезжает в Сибирь. Вначале в Тюмень, затем - во Владивосток. Там он организует группу "Коба", с которой выступает в Хабаровске на II Дальневосточном фестивале. После этой поездки вместе с гитаристом Толиком Погадаевым (позднее - "Бунт зерен") Ник сочиняет антисоветский эстрадный хит "Веселись, старуха", а вслед за ним - смертоносный номер "Хабаровские дни". Музыка лидер-гитариста "Кобы" Саньки Златозуба, слова Ника: "За канализационной околицей, в городе, что помойная яма / Повстречался я с одной блядью, ставившей мне свои капканы..." "Что такое рок-н-ролл? - говорил Ник в то время. |
