Киев - богатая, многолюдная когда-то столица Руси - встретил путников сожженными домами. Теперь здесь было всего лишь около двухсот бедных хибар. Среди этих пепелищ находился татарский тысячник. Путешественники должны были явиться к нему и просить разрешения на дальнейший путь.

Киевский князь предложил Карпини переменить лошадей на татарских, привыкших находить траву под снегом.

Из Киева 4 февраля 1246 года посольство проследовало далее на восток. В Данилове Карпини опасно заболел. Поправившись, он купил телегу и продолжал путь. Приехав в Канев на Днепре, послы очутились в первом селении Монгольского царства. Отсюда наместник хана, смягченный подарками, приказал проводить их в татарский лагерь.

По пути для них были везде приготовлены свежие лошади. Несколько дней ехали по скованному льдом Днепру, потом вдоль берега Азовского моря, затем пересекли реку Дон близ устья и помчались к Волге.

4 апреля путешественники прибыли в зимнее кочевье Батыя - Сарай-Бату. Татары, встретившие послов весьма недружелюбно, направили их к своему начальнику, стоявшему во главе авангарда из шестидесятитысячного войска. Предводитель авангарда в свою очередь отослал их под стражей к Батыю, второму по своему могуществу вождю после великого хана, находящегося в Каракоруме.

Предварительно один из сановников установил количество и ценность подарков, которые сообразно своему достоинству должен был получить от них хан, а именно 40 шкур бобровых и 80 барсучьих. Одновременно им сообщили о церемониях, принятых при дворе хана.

"Прежде чем нас повели к хану, - рассказывает Карпини, - нас предупредили, что мы должны будем пройти между двух огней, так как сила огня очистит нас от дурных намерений и от яда, если мы имеем какой-нибудь злой умысел против хана, на что мы и согласились, дабы снять с себя всякое подозрение".

Монголы немедленно разожгли два костра. Рядом воткнули два копья, к которым привязали веревку с нацепленными кусками цветных тканей, создавая, таким образом, что-то вроде ворот. Около костров уселись две женщины, брызгающие на них водой и произносящие какие-то заклятия.

Через эти ворота сначала пронесли подарки для хана, а затем прошли монахи.

Хан помещался в великолепном шатре из тонкого льняного полотна, окруженный штатом своих приближенных. О нем говорили, как о человеке очень ласковом со своими и чрезвычайно жестоком на войне. Карпини и его спутник были приняты Батыем.

Папская грамота была переведена толмачами на славянский, арабский и татарский языки, после чего ее прочли хану. Батый приказал отвести папским послам особую палатку, где им был приготовлен обед, состоявший всего-навсего из маленькой мисочки вареного проса. На другой день Батый призвал к себе обоих послов и приказал им поехать к великому хану.

Приказание направиться в Монголию соответствовало желаниям монахов. В то же время неприятной неожиданностью явилось для них распоряжение отправиться в дальнейший путь только вдвоем. Их свита должна была вернуться обратно.

В апреле 1246 года Карпини и Бенедикт снова отправились в путь в сопровождении двух проводников. Дорога была очень изнурительной из-за скудной пищи и быстрой езды; путешественников все время торопили, по пять-шесть раз на день меняя под ними лошадей.

Путь их странствия лежал через Арало-Каспийскую впадину к бассейну Сырдарьи, затем вдоль западного продолжения Тянь-Шаня, мимо озера Ала-Куль и далее почти прямо на восток - к ставке монголов у Каракорума.

В течение длительного путешествия послы неоднократно убеждались, насколько хорошо организована и исправно действует транспортная сеть монголов. На гигантской трассе протяженностью около восьми тысяч километров были расставлены многочисленные станции, где ожидали лошади и подводы, приготовленные для лиц, спешащих по государственным делам.

Монахи старались пополнить сведения о жителях далеких азиатских окраин.