|
Скандинавский персонаж кракен впервые упоминается в манускрипте около 1000 года и продол-жает жить в северных сагах на протяжении столетий. Одна наиболее выразительная легенда повествует о епископе, наткнувшемся на остров, до тех пор им никогда не виденный, и приказавшем своим гребцам грести к нему. Он высадился на нем и отслужил молитву по случаю открытия новой земли. Когда он отъехал, то с изумлением увидел, что остров исчез! Столетия спустя, в 1852 году, другой скандинавский священник опубликовал целую книгу о морских чудовищах. В своей «Естественной истории Норвегии» Эрик Людвигсен Понтоппидан, епископ Бергенский, описывает кракена как «крупного, плоского и с множеством рук или ветвей». Подвижная спина существа в окружности составляла полторы английских мили и походила, на первый взгляд, на несколько отдельных островков, а его руки достигали размеров мачт средних габаритов судна. Понтоппидан дальше сообщает, что монстр мог топить большие корабли - свойство, приписываемое долгое время гигантскому кальмару. В начале прошлого века гигантское головоногое потребовало академической жертвы - по крайней мере, фигурально. Французский натуралист Пьер Дени де Монфор, привлеченный слу-хами о морских чудовищах, провел тщательный анализ сообщений, а также остатков пищи, вы-нутых из желудков синих китов. В 1802 году он выпустил свою «Естественную историю моллюс-ков», но эта работа только затормозила дальнейшие исследования, никак его не продвинув. Дени де Монфора обвинили в недобросовестном подборе материала, в стремлении к сенсации и наме-ренной публикации будоражащих воображение иллюстраций. Научный мир подверг его остра-кизму и отвернулся от исследователя, окончившего свои Дни в нищете в придорожной канаве. И тем не менее жизнь продолжалась. В середине века датский зоолог Иохан Япетус Стен-струп предложил читателям очерк о кракенах, собрав всю накопившуюся информацию - свиде-тельства и рисунки. В 1842 году он сделал сообщение на заседании скандинавского общества натуралис-т'ов. К тому времени репутация Стенструпа как ученого была изрядно подпорчена. Он отрицал факт, что человек и мамонт жили в одну эпоху, и его ждал такой же бесславный конец, как и де Монфора. Но ему повезло больше. К этому времени стали появляться научные свиде-тельства, и Стенструпу удалось заполучить глотку и клюв гигантского кальмара, выброшенного на побережье Дании в 1853 году. Еще через четыре года он опубликовал научное описание вида. Так существо получило имя. Но, несмотря на это, к этим данным продолжали относиться с сомнением. И вот тогда по-явилось сенсационное, но вполне реальное свидетельство. 30 ноября 1861 года французская кано-нерка «Алектон» наткнулась на кальмара-великана возле острова Тенерифе (Канарские острова). Командир корабля лейтенант Фредерик-Мария Буйе решил пой-1 мать его. Кто-то из его товари-щей выстрелил в чудовище, но не попал, j После долгой борьбы его все же удалось загарпунить и затянуть вокруг I шеи веревку. Однако, когда они попытались поднять тело на палубу, оно | со-рвалось, и в воду упало все, кроме кончика хвоста. Когда «Алектон» і пришел на Тенерифе, Буйе показал фрагмент хвоста французскому кон| сулу и сделал официальное заявление в военно-морское ведомство, j Месяц спустя сообщение об этом инциденте было представлено фран-і цузской Академии наук. На большинство скептиков оно не произвело дол-' жного впечатления, однако в 70-е годы прошлого века у берегов Ньюфаундленда и Лабрадора произошли события, благодаря которым существование гигантского кальмара уже не подвергалось сомнению. По непонятным причинам огромное количество этих существ стало погибать и устилать своими телами побережья островов. Многие из них явились добычей голодных собак и рыб, но и наука собрала свою жатву. Одним из самых крупных кальмаров, когда-либо признанных наукой, было чудище, по-явившееся возле берегов Тимбл-Тикл, на Ньюфаундленде, в 1878 году. |
