Так, вздыхая о наболевшем, няня Августа пыталась убедить принцессу не брать с собой этот злополучный горшок с вполне обычной алой розой.

— Госпожа, ну зачем он вам? Только помешает. — Убеждала она, пытаясь забрать, но девочка вцепилась в горшок мёртвой хваткой.

— Нет! Она мой друг, и она умрёт без меня! — упрямо топнула ножкой девочка, едва сдержавшись, чтобы не добавить про то, что иногда слышит, как бьются сердца живых растений, и тем, ритм которых замедляется, она каким-то неведомым образом помогает прийти в норму. Не сказала потому, что Августа ей не верила и говорила, что это невозможно.

У них нет сердца, это просто растения, — сказала она, сорвав прошлого «друга».

«Это у тебя его нет!» — Заплакала принцесса, вырвав из рук няни ромашку. Ей удалось тогда снова «запустить сердце», потому что ей очень сильно этого хотелось, но Хелен сказала всем, что просто велела посадить новую — почему-то боялась, что об её способностях кто-то узнает, что кто-то сочтёт… странной.

Конечно, она знала о магах, в том числе и о магах земли, но никакого «биения сердец» они не ощущали (шестилетняя принцесса умела читать давно, и читала много и охотно), и возвращать к жизни не могли — только выращивать и создавать новые.

К слову, и ромашку, и розу принцесса отстояла, и они отправились вместе с ней в далёкий путь, в неизвестность.

Двадцатый день пути выдался неимоверно жарким, а дороги в захолустье оставляли желать лучшего, поэтому, задыхаясь от жары и подскакивая на каждой кочке, Августа мысленно проклинала всех власть имущих и собственное чувство долга, вынудившее напроситься в сопровождающие принцессы.

Однако, взглянув на доверчиво прижавшуюся к ней во сне Хелен, девушка со вздохом призналась — привязана она к этой маленькой вредине, чего уж врать. И как это случилось, при том, что отца Хелен Августа всей душой ненавидела и едва сдерживалась, чтобы не плюнуть ему в спину, когда видела?

Её, Августы, отец был мелким дворянином, который прислуживал при дворе и по долгу службы входил в так называемый «большой круг» приближённых брата покойной королевы, и когда последний затеял мятеж, то отец просто не успел сбежать и вместе с другими, в общем-то, ни в чём неповинными людьми попал под репрессии. Только благодаря не слишком благопристойным связям матери удалось сохранит жизнь себе и дочери и впоследствии устроиться во дворце…

Августа и правда не знала, почему привязалась к Хелен. Может, потому что своих детей пока не было, а она их всех очень любила? Или, может, потому что принцесса, несмотря на некоторые странности и капризы, была светлым солнечным лучиком?.. Да какая разница, это уже свершившийся факт. Она многое готова отдать за воспитанницу.

Отвлекшись от нелёгких мыслей о прошлом и будущем, девушка вздрогнула, услышав разорвавшие тишину крики и лязг, и легонько отодвинула занавеску, осторожно выглянув в окошко кареты, которая вдруг резко остановилась.

Перед глазами развернулся настоящий ад: кровь, битва, крики, страх… По всей поляне, на которой их остановили, как тени, носились гибкие, закалённые в боях вины… или грабители, а так же стрелы и сгустки магии, отчего отчётливо пахло гарью и озоном. Стража отчаянно сопротивлялась, но эффект неожиданности произвёл должное впечатление на них, и они явно уступали.

Внезапно дверь кареты дёрнулась, её рывком открыли, едва не выломав.

Охнув, девушка в ужасе забилась в дальний угол, прижав к себе не мене перепуганную, только что проснувшуюся принцессу. Из проёма на них смотрели чьи-то хищные глаза…

Повинуясь какому-то рефлексу, девушка вынула из-за пояса маленький кинжальчик, который всегда носила с собой, на что грабитель (или вражеский воин?) лишь усмехнулся.