— Не потому, что мои питомцы обидят вас, если вы попадетесь им на глаза, — проговорил он, — а чтобы не было задержки. Грузовик остановится в большом темном гараже. Как только соскочите, сразу поворачивайте налево и попадете в полутемный двор — а там уже сами увидите. Ну что же, давайте прощаться.

— Мы сможем передать вам новости по Сумеречному Лаю? — спросил Понго.

— Редко когда удается его послушать, — ответил Терьер. — Но рано или поздно я узнаю все новости из газет. Газеты — моя страсть. Они помогают коротать время в дороге. Их всегда полно внутри грузовика, ведь мы используем их для упаковки. Грузовик скрипнул тормозами и остановился, — Ну, вот мы и приехали.

Терьер начал громко лаять.

— Пойди, выпусти его, Джим, — попросил Билл, — пока он еще не преодолел Звуковой Барьер.

Откинулся задний борт грузовика и Терьер стремительно выскочил наружу. На этот раз ему удалось свалить Джима с ног, но Билл как-то устоял.

— Чуть дух из меня не вышиб, паршивец эдакий, — с гордостью воскликнул Билл. — Ух, ты, Летающая Тарелка!

Джим поднялся на ноги, и с нежностью глядя на Терьера проговорил: — Если бы во всей Англии нашлось шесть таких же собак, то и армия была бы ни к чему. Пойдем домой, поужинаем, Неуправляемая ты Ракета.

Билл и Джим были слишком заняты, чтобы заметить черных собак, хлынувших потоком из грузовика в гараж и из гаража дальше, в темный двор. Снег падал уже несколько часов, и теперь весь Лондон побелел. Пока малыши бежали от автомобиля Мерзеллы, им было не до снежинок, но теперь им очень понравились эти прекрасные, пушистые хлопья, и настроение у них сразу улучшилось. Сон в грузовике вернул им силы, а чувству голода они сейчас не придавали особого значения, рассчитывая на обильный ужин у Милоу. Дамка услышала разговоры об ужине и разволновалась еще сильнее.

Билл, Джим и Терьер покинули гараж другим путем, и Понго позволил щенкам поиграть на заснеженном дворе несколько минут. Затем Дамка уговорила Кроху занять место в повозке, и они отправились в путь. Из-за снегопада на улицах было совсем мало людей, и это было на руку далматинцам, ибо армия черных собак стала очень заметной на побелевших улицах. Им встретился только один старый джентльмен, торопящийся к праздничному столу. Он протер глаза и грустно пробормотал: — А ведь я даже не начинал встречать Рождество…

Через несколько минут они оказались уже на Внешнем Кольце. Каким прекрасным казался в эту минуту заснеженный Риджент-Парк, над которым сияла яркая звезда.

— Дамка, ты помнишь, что я тебе обещал, когда мы прощались с парком? — спросил Понго.

— Ты сказал мне, чтобы я думала о дне, когда мы вернемся сюда с пятнадцатью малышами, — ответила Дамка. — А теперь их у нас девяносто семь.

Они покидали Риджент-Парк с противоположной стороны, а теперь они находились рядом с домом Мерзеллы Д’Яволь. Когда они подошли поближе, Понго увидел, что ни одно окно в доме не светится. Он решил, что небольшая остановка будет вполне безопасной.

— Дети, — сообщил Понго, — запомните, это дом нашего врага.

— Можно, мы его исцарапаем и покусаем? — спросил Счастливчик.

— Вы только повредите зубы и когти, — обронил Понго, рассматривая огромное здание.

Дамка заглянула вниз, во дворик. Там что-то шевелилось. Едва заметная на фоне снега, белая персидская кошка Мерзеллы сидела, выгнув колесом спину, и яростно шипела. Понго быстро проговорил:

— Мадам, ни у кого из нас нет ни малейшего намерения обидеть Вас.

Кошка перестала шипеть и сказала удивленно: — Это самая вежливая речь, когда-либо услышанная мною от собаки.