Первый настоящий смех в зале. Кто-то даже крикнул: «Браво!» Достойные аплодисменты. Четыре балла на шкале.

Факир был слишком опытен, чтобы позволить себе запаниковать. Он еще раз хорошо покопался в закромах своей памяти и выудил оттуда на свет две классические лживые истории, к которым гладиаторы в разных вариациях прибегают уже много-много лет, и соединил их в довольно-таки приличную, не лишенную даже некоторого изящества, двойную ложь. Но опытный зритель быстро раскусил этот трюк и наказал его одним-единственным позорным баллом.

Путешествие на плоту. Мой рассказ о волнах-болтушках вызвал всеобщее воодушевление. Я передразнивал их голоса, демонстрировал, как они спорят друг с другом, показывал, как они движутся, раскачиваясь на троне. Я описал свои голосовые упражнения и даже привел пару-тройку примеров в доказательство своего непомерно обширного словарного запаса. Встреча с тираннокитом Рексом обеспечила необходимое напряжение в зале, счастливое спасение предложило публике полюбившийся «happyend», а описание острова Гурманов разожгло аппетит к продолжению. Публика снова пришла в должную форму. Дружный хохот в зале. Реки горячего пива. Пять баллов на шкале.

Нусрам сохранял ледяное спокойствие. Легко и непринужденно, словно шел еще первый раунд, он представил публике элегантную выдумку о полете на Луну на воздушном шаре. Только от меня все же не ускользнули первые признаки его волнения. Этот незначительный нюанс, легкий нервный тик, возможно, кроме меня, никто не заметил. У него просто чуть-чуть подрагивал мизинец, совсем немного, лишь самый кончик, — и тем не менее.

Как бы ни была хороша история в его исполнении, все же она была скроена из старья, очень древней и всем известной замонианской сказки. Публика снисходительно наградила его тремя баллами.

Аппетитные подробности моей жизни на острове Гурманов привели к повышенному потреблению кукурузы в зале, описание острова-плотожора вызвало единодушный испуганный стон, появление Мака и спасение в последнюю секунду — вздох облегчения. Шесть пунктов на шкале.

Нусрам старался не отставать, но это у него плохо получалось. История была знакома мне еще из его автобиографии, и она, надо признать, была гениальна, именно с ее помощью Факиру удалось разделаться с этим самозванцем-шарлатаном Каглностро и прогнать его со сцены в катакомбы канализации уже в четырнадцатом сражении. Он, конечно, изменил имена и поменял начало и конец местами, но все равно это была та самая история. Только знали это, по-видимому, далеко не все, поскольку он все же получил свои пять баллов. Мизинец перестал дрожать.

Моя жизнь у Мака, динозавра-спасателя. Благодарный материал для создания самых захватывающих гладиаторских историй. Спасения в последнюю секунду, спасения и еще раз спасения. Я рассказал о прыжке Балдуана со скалы Смерти, о добраньских коровках, о безголовом боллоге и о раздавленном хлеве. Бурные аплодисменты, семь с половиной баллов.

Нусрам Факир начал терять самообладание, что было заметно, правда, только мне да еще некоторым экспертам в зале, а именно Вольцотану Смейку, который нервно заерзал на стуле.

Факир изо всех сил старался сохранять маску железного спокойствия и уверенности, но я успел заметить, как его правый зрачок на какую-то долю секунды сузился. История, которую он рассказал мне в ответ, была не просто ворованная, она была сворована у меня. Правда, он ее хорошенько перелопатил, так что никто из публики этого не заметил. На волне всеобщего воодушевления зал наградил его незаслуженными шестью баллами.

Учеба в Ночной школе представляла собой отличную почву для бессовестного хвастовства глубиной своих знаний, я беспрерывно сыпал цитатами из «Лексикона», рассказал о профессоре Филинчике, Кверте и Фреде.