Тут, как по волшебству, и впрямь ливанул такой дождь, что Ерофей едва успел юркнуть в палатку, чуть не стукнув при том нечаянно Гермеса топориком по лбу.

- Ну-ну, - сердито отодвинулся тот в угол. - Смотри, а то опять исчезну.

- Ой, Гермесик, ой, милый ты мой бродяга, не злись, пожалуйста, я же случайно, - заворковал Ерофей. - Хочешь кашки? Вку-у-сне-е-нька-я-а! - Ерофей, на секунду высунув нос наружу, схватил свою ложку, другую вытащил из рюкзака, и приятели дружно ими заработали, а остатки каши по очереди смазали кусками хлеба.

Дождь как начался внезапно, так и прекратился. Ерофей втащил в палатку чайник и разлил остатки чая по двум эмалированным кружкам. И Гермес авторитетно заявил:

- Нектар и амврозия! Божественная еда!

А потом они молча растянулись в палатке, подложив под головы рюкзак.

- Ты зачем обратно вернулся? - спросил тихо Ерофей.

- Ну… Я же понимаю, что поступил с тобой, как подлый трус. Ничего тебе не сказал и заманил на Олимп. Да и как сказать?! - Он с жаром начал оправдываться: - Зевс меня бы обратно никогда на Олимп не пустил. Он же главный, я ему обязан подчиняться. А вообще… - Гермес почесал смущённо горбинку. - Я как-то уже к тебе привык. Вот и вернулся. А за то, что ты вмазал мне, я не обижаюсь. Правильно вмазал, - и поднял руку: - Давай пять, и помиримся.

Ерофей согласно шлёпнул своей ладонью по его ладони и весело пропел старую-старую песню, которую часто напевала мать: «Давай мы с тобой помиримся навсегда, навсегда, давай мы не будем ссориться никогда, никогда…»

А потом они лежали всё так же - голова к голове - и решали, что сделать с этим чудовищным быком. Проекты были один бредовее другого, пока Ерофей вдруг не сел:

- Герка, я знаю, как укротить этого бешеного быка!

- Как? - сел и Гермес.

- А вот скажи, ты очень разозлился, когда тебя позавчера вечером Зевс позвал?

Гермес сверкнул плутовским взором и чистосердечно признался:

- Ещё бы! На самом интересном сорвал с места, старый хрыч.

- А когда ты вернулся обратно, твой гнев улёгся? - лукаво поинтересовался Ерофей.

- Ещё бы! Конечно: я быстро утешился, та нимфа - просто чудо!

- Во-во! А не думаешь ли ты, что этот бычище бесится именно потому, что один, а?

Гермес некоторое время сосредоточенно соображал.

- А ведь верно! Что человек, что бык - всё одно, как ты говоришь - производитель. Конечно! - Он хлопнул себя по лбу. - Если мы приведём ему корову, он успокоится, ему просто некогда будет бегать по лесу, задрав хвост…

- … и тогда этот бык придёт за нами и этой коровой на Олимп, словно на верёвочке, - закончил их общую мысль Ерофей.

- Ерошка! - темпераментный Гермес вскочил и притиснул приятеля к груди:

- Ты - гений! Даже я, самый хитроумный и пронырливый из богов, не додумался до этого! Да, - он стал серьёзным, - а как мы раздобудем корову? Ну, это не важно. Раздобудем. Главное - где?

- Попросим у Посейдона, - предложил Ерофей. - Уж если у него был такой здоровенный бычище, то, наверное, есть и коровы ему под стать.

- Бр-р-р… Вредный старикашка и злобный, к тому же - злопамятный. Этого быка он предназначал себе в жертву, однако не получил. И ты хочешь, чтобы он ещё тебе и корову отдал? Нет. Он - жлоб ужасный.

- Ну, в Зевсовом стаде возьмём.

- Не, у него порода не та. Вся соль в том, что быка он хочет заполучить для улучшения породы. Не пройдёт это дело.

- Ну, я тогда не знаю, - приуныл Ерофей.

- Зато я знаю! - Гермес от избытка чувств даже исчез: вот сидел только что рядом, и нет уже на месте. Ерофей похлопал вокруг себя ладонями и жалобно попросил:

- Герка, перестань дурачиться.