«Я, кажется, нажил себе врагов, - подумал Ерофей. - Но ничего, Зевс не выдаст, Арес несъест», - и улыбнулся тому, как лихо перефразировал поговорку. Гермес пихнул тихонько его в бок и шепнул: «Ты прав, Арес - редкостная свинья», - и этим очень смутил Ерофея, которому, с одной сторон, стало стыдно, что бог-телепат угадал его мысли, а с другой - он разозлился, что Гермес так бесцеремонно копается в его мозгу. И «услышал» виноватое: «Прости, Ероша, я нечаянно».

Арес за соседним столом, возлежа возле своей матери Геры, пил, не переставая, нектар. Наконец дошёл до такой кондиции, когда исчез страх перед грозным отцом, и Арес громогласно спросил Ерофея:

- А может ли этот гер-р-о-о-й, - голос его был полон ехидства, - сразиться со мной в поединке?

Ерофей поперхнулся нектаром, закашлялся не столько от того, чтобы прочистить горло, сколько для того, чтобы сообразить, как ответить. Но за него высказался Зевс:

- Я никому не позволю оскорблять моих гостей! - Он так грохнул кулаком по столу, что ослепительные искры сыпанулись из глаз, и Арес тотчас же умёлся из зала.

Ерофей облегченно вздохнул, однако, рано возрадовался, потому что Зевс своим громовым басом спросил его:

- Я думаю, ты, юный герой, готов ради меня совершать всяческие подвиги?

- Естественно! - отрапортовал Ерофей, возопив мысленно: «Мамочка моя, чего я, дурак, мелю. Какие, к черту, подвиги?!!»

Зевс улыбнулся, словно говоря, дескать, иного я от тебя и не ждал, и хлопнул своей ручищей Ерофея по плечу, которое тотчас же онемело.

Ерофей вскоре наелся до такого состояния, что ткни его в живот, и он лопнул бы, как воздушный шарик. Однако боги по-прежнему активно сметали всё, что было на столах, и то, что едва успевали подносить рабы-слуги. Осоловевший от еды, Ерофей чуть не заснул, но в это время Зевс хлопнул в ладоши, и все боги быстренько исчезли из пиршественного зала. Зевс внимательно проследил, чтобы в зале никого не оказалось, и предложил неожиданное:

- Давай, герой мой юный, с тобой по-дружески мы выпьем и прогуляемся по саду, чтоб вражьи уши ничего не ведали о нашем разговоре, - голос его был мягок, а речь - певучей.

Ерофей раскрыл рот, услышав Зевса: во, шпарит и не запнётся!

Они выпили. Зевс облобызал Ерофея в лоб и щёки, потом повёл его через огромные залы и анфилады комнат наружу, и вскоре - не прошло и десяти минут - они оказались в огромном ухоженном благоухающем саду, в глубине которого совсем по-земному заливался соловей.

- О, это Аедон, мной проклятая, плачет, и по её заслугам ей награда.

- А кто это - Аедон? - поинтересовался Ерофей, фамильярно хлопнув Зевса по плечу: чего стесняться - недавно пили на брудершафт.

Зевс гневно сверкнул очами, громогласно взревел:

- О, презренный смертный, как смеешь ты плеча касаться моего своими мерзкими руками?!!

«Ух, ты, - мелькнуло в голове Ерофея, - милость богова обманчива. Скажешь лишнее, так по шее надают».И он смиренно склонил голову, вдохновенно произнеся:

- Прости, о, самый грозный и великий из царей небесных. По глупости своей сказал я лишнее и дерзость совершил, - и чуть не засмеялся: «Эге! Да ведь я с перепугу сам виршами заговорил», - однако смех свой Ерофей сдержал, почтительно глядя на Зевса и ожидая, что громовержец ответит на такую цветистую речь.

- Ну ладно, - снисходительно вымолвил Зевс, - герой мой неразумный, однако и находчивый. Сей раз тебя прощаю. Но знай же впредь, что если ты ещё себе подобное позволишь, тебя стрелой я огненной тотчас же поражу! - и даже притопнул ногой, но в глазах его уже плясали весёлые огоньки. - Я расскажу тебе про Аедон - и грешной, и несчастнейшей из жён.