Да, во внутреннем кармане пальто есть значок детектива. Но, уж поверьте, публику Ночного Города этот значок порой лишь раззадорит. 13 участок, следящий здесь за порядком, любит малая часть горожан, обычно спящих днем и выбирающихся лишь к вечеру. 13 участок бельмо на глазу у многих и многих, любящих темноту.

Почему я так открыто курю, выжидая её, бесшумно ступающую опасность? Это часть игры и, надеюсь, она ей понравится. Надеюсь, неуловимая незнакомка, прячущая за дурманящим восточным запахом медь засохшей крови, захочет поиграть со мной. Самооценка порой подводит и очень-очень сильно, заставляя переоценивать себя. Может быть, она на самом деле сильна, быстра и ловка, сумасшедшая любительница боли и страха, кто знает.

Но я её остановлю. Просто потому что так надо, ради справедливости и покоя этих чёртовых улиц, не родных и ставших лишь чуть знакомыми.

А ведь неделю назад все начиналось как обычно… С молчания и фотовспышек. Как всегда случается при убийстве.

Глава первая: молчаливая красавица и удивительно трезвый ирландец

Её глаза отражают яркие разряды от работающего «Кодака». Её глаза как зеркало, совсем не замутненные и даже красивые. Синие-синие, как подарочная бумага из универсального магазина для обертки на Рождество. Жаль, что они мёртвые.

Для фотовспышки некоторые до сих пор используют магний. Он чуть шипит, трещит и, бах, хлопок и все в белом сиянии. Магний опасен, но многие пользуются им до сих пор. Наш капитан сторонник прогресса и у Майки, нашего штатного эксперта, нормальная лампа. Она не одноразовая, Майки ее ни за что не выбросит, но для вида, когда рядом обычные копы, выкручивает.

Здесь холодно и поднятый воротник пальто в самый раз. Смешно, но он греет, а не создает иллюзию тепла. Пальцы мнут «Лаки» без фильтра, подцепив ее из зеленой пачки. Тут многое сперва непривычно, но это проходит и даже нравится. Здесь все настоящее, со сказочно прекрасным вкусом, даже эта самая никотиновая палочка. Она пахнет чуть подкопченным кентуккийским табаком, а когда того касается огонек зажигалки… Это наслаждение.

— Ты не можешь не смолить, Кроу? — Макнамара меня терпеть не может и старается придраться ко всему.

— Могу.

— Почему тогда опять куришь?

— Хочется.

Да, я его тоже не жалую, не с чего. Чертов веснушчатый ублюдок не взлюбил меня сразу и не нашлось ни одной причины, чтобы налаживать мосты потом.

— Эй, парни, идите сюда.

Майки, конечно, эксперт, но не главный. Наша главная звезда криминалистики высок, тощ, с ужасным характером и имечком ему под стать: Реджинальд Лафайетт Фиц-Урс. Ну, либо просто Фиц. И уж если Фиц решил подозвать самых никчемных работников участка, то есть детективов, следует нестись вприпрыжку и радостно помахивая хвостиком. Да только шиш ему.

— Кроу, дым мне мешает, — заявил Фиц и замолчал, ожидая реакции, чертов говнюк. Ладно, докурю на улице, заодно заставив их немного позлиться. Бедная девчонка подождет, ей-то все равно.

— Кроу, мать тв… — начал было злющий Макнамара, до кончиков ушей наливаясь алым.

— Сейчас вернусь, ребята, пару минут. И не смей поминать мою маму, Мак.

Фиц положил руку ему на плечо и Макнамара не закипел дальше. Хорошо, настроения махать кулаками не было.

Я вышел из подвала, прячущего в себе огромный холодильник. Моросило и из-под жестяного козырька над входом высовываться не хотелось. Подумать можно и тут, дождь никак меня не вдохновлял. Осень тут порой мерзкая, но снаружи все же теплее.

Холодильник прятался в нижнем этаже кирпичного дома в Маленькой Италии, в тесном проулке, заканчивающимся тупиком. Манхэттен застраивался плотно, кое-где не развернуться и сейчас теснота оказалась нам на руку.