Саймон упирает коробку в бедро, чтобы освободить руку, и повышает голос.

– Хватай что можно и беги! Бери только самое необходимое! Лети быстрее ветра!

Он вытаскивает из машины небольшую сумку и устремляется к тротуару, выкрикивая через плечо:

– Скорее, Элисон! Нельзя тратить ни минуты!

Я смеюсь, забираю оставшиеся вещи из багажника и захлопываю крышку. Саймон шутит, потому что на самом деле багажа больше нет. Мой приемный отец старается находить светлую сторону в том, что я неспособна всерьез к чему-то привязаться – и что взяла с собой ничтожную долю тех вещей, которыми другие студенты доверху набьют свои маленькие комнатки. Я вспоминаю, какой он добрый и понимающий, когда речь заходит о моих недостатках. В то время как большинство студентов тратят несколько часов на разгрузку машины и на то, чтобы забрать свои вещи из комнаты хранения, мы справились за пять секунд.

Мне не сразу удается догнать Саймона – он убежал так далеко вперед, что я успеваю расстроиться от невозможности с ним поравняться. Мой чемодан хлопает по ступенькам и волочится по лужайке, когда я срезаю путь между университетскими постройками, чтобы добраться до корпуса, в котором буду жить.

Запыхавшись, я дохожу до Кирк-Холла. Саймон сидит на коробке, такой небрежный и спокойный.

– Саймон, но как? – с трудом переводя дух, спрашиваю я. – Откуда… откуда ты знаешь, куда идти?

– На прошлой неделе я изучил карту кампуса. И вчера тоже на нее глянул. И сегодня утром, перед тем как ехать.

Саймон умудряется выглядеть всё так же небрежно и изящно, как обычно, и на его красной льняной рубашке нет ни единого пятнышка пота. Волосы, которые всегда стильно зачесаны назад со лба, ничуть не растрепались. Его безыскусное умение сохранять спокойствие, даже когда этого не требуется, достойно восхищения.

Большие солнечные очки поворачиваются ко мне.

– Я был здесь всего несколько раз. Но не могу же я вести себя как заурядный неуклюжий родитель, который слепо идет за своим отпрыском. Я должен хотя бы выглядеть так, как будто знаю, что делаю.

Мне становится стыдно, что я редко приглашала его в гости за последние два года. Может быть, в этом году будет по-другому. Может быть, мы станем чуть ближе. Хорошо бы.

Сердце перестает бешено колотиться, но я обливаюсь потом.

– Значит, ты думал, что тебе придется, как сумасшедшему, нестись по кампусу?

Саймон ухмыляется:

– Да! Ну что, давай посмотрим твою комнату.

Прошлой весной я очень надеялась вытянуть удачный номер и получить одноместную комнату, о которой так мечтала, но – что неудивительно – мой номер оказался на самом дне. Я прождала несколько часов в очереди, чтобы выбрать себе комнату на скверно нарисованной схеме – и в результате обнаружила, что все одноместки уже заняты. Неужели жилье в общежитии нельзя распределить онлайн! Я последними словами ругала допотопную систему, пока изучала оставшиеся варианты. Дежурный несколько раз спрашивал, есть ли у меня подруга, с которой я могла бы поселиться, и я сначала пыталась от него отмахнуться, а потом буквально рявкнула:

– Нет! Понятно?! Нет, мне не с кем поселиться! Вот почему мне нужна одноместка!

Кто-нибудь сказал бы, что незачем было устраивать сцену, но я слишком переволновалась, чтобы об этом думать. Наконец я выбрала место в номере на двоих. По крайней мере, мне полагалась отдельная спальня. Входить и выходить предстояло через маленькую общую гостиную, но я подумала, что, наверно, без особых усилий смогу уединиться. В минуты просветления я даже смела надеяться, что мы с моей загадочной соседкой поладим.

Чудеса иногда случаются. И все-таки сегодня я боюсь встречи с ней.

Чтобы расписаться внизу и взять ключ, уходит лишь две минуты.